- Что один снеговик сказал другому? / - Я ненавижу Скотта Гимпла.
27.12.2015 в 00:57
Пишет Shingeki Secret Santa:Подарок для akurei. "Эрен 15", AU, R
Подарок для
akurei
Название: Эрен 15
Автор: Анонимный Санта
Бета: Анонимный Санта
Размер: миди (~12 000 слов)
Пейринг/Персонажи: Леви/Эрен, Ханджи
Категория: слэш
Жанр: фантастика
Рейтинг: R за сцены насилия
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, Underage, AU
Саммари: И с тех времен каждый последующий Эрен чувствуя, что его время уходит, повторяет клонирование. Я Эрен 15.
Пролог.
Когда-то давно Гриша рассказывал мне о Падении Человечества. С того времени на планете остались лишь зараженные. Они не стареют, не хотят пить или есть, и все что им нужно для жизни это солнечный свет.
Наш праотец оказался единственным, кто смог выжить. Его звали Эрен Йегер. Он воздвиг этот подземный комплекс — Шиганшину — и посвятил свою жизнь исследованию заражения и попыткам сохранить знания о мире. В старости он понял, что с его смертью закончится и человеческий род, и тогда он клонировал себя.
Так появился Эрен 1.
И с тех времен каждый последующий Эрен чувствуя, что его время потихоньку уходит, повторяет клонирование.
Я Эрен 15.
И все же стоило полностью убедиться в половой принадлежности кроликов, прежде чем давать им имена. Флорина сегодня около трех раз покрыл Дирка, и как минимум один раз приставал к Фриде. Но хотя бы у него много друзей.
— Иди ко мне, — я подхватил черно-белого кролика и потрепал его под ухом, — ни минуты покоя, да?
Знал бы Флорина, как бессмысленны его попытки дать потомство. Но не могу же я так бессердечно разрушить все мечты маленького животного.
Остальные кролики лениво расползались по зеленой полянке и жевали зацветшие одуванчики. Вот уж у кого пошли райские деньки с уходом Гриши.
— Больше никто не тыкает в вас толстой иглой? — я почесал Флорину по загривку, пропуская между пальцев мягкую шерстку. — Не заставляет пить всякую невкусную ерунду?
Флорина смешно подергал носом и посмотрел на меня бессмысленным кроличьим взглядом. Я против воли улыбнулся и выпустил его дальше искать подходящую для «размножения» самочку.
В отличие от кроликов я… испытываю чувство тоски? Мне не хватает бесед, в которых собеседник может дать ответ. Даже если это сухой и немного снисходительный ответ.
Гриши нет уже три года, но день ото дня мне не становится легче. Хотя он и рассказывал, что это вполне естественный процесс: один Эрен рождается, другой умирает и все повторяется вновь. Я все равно думаю, что остался один слишком рано. Мне всего шестнадцать, я даже не завершил подготовку и не сдал экзамены, я не могу начать свои личные исследования и следить за Шиганшиной.
Я откинулся на траву и тут же зажмурился от ярких индукционных светильников, висящих под самым потолком.
Я никогда не сказал бы Грише, да и себе признаюсь с трудом, но я вообще не представляю, что хочу делать. Наверно, я рискую стать самым бесполезным Эреном из всех. Даже хуже Эрена 5, который умудрился обжечь себе легкие ядовитыми испарениями и умереть в пятьдесят семь лет. Он хотя бы стремился к чему-то.
Мимо меня важно прошествовала вислоухая Авель. Из коридоров раздался сигнальный шум, извещающий, что время на перерыв окончено.
— Мне пора идти! — я повысил голос, чтобы все присутствующие кролики меня отлично слышали. — Но не волнуйтесь, наши доблестные робы о вас позаботятся как обычно.
Поднявшись, я пару раз потянулся, разминая суставы, и подхватил Рода — сегодня его очередь составлять мне компанию. У входа я ввел на ВЧАП код для робов, активирующий программу по уходу за кроликами.
Старые железяки, может, и выглядят шатко, но они очень практичные и прекрасно справляются с задачами не требующими большого ума. В основном драят помещения, занимаются ремонтом и заботой о плантациях, ну и таскать многотонные грузы у них тоже получается лучше.
Род явно хотел остаться на залитой искусственным светом поляне больше, чем таскаться со мной целый день в переноске, и активно вырывался. А я бы хотел сейчас быть на поверхности, но не всё в этой жизни так просто.
— Так что не ной, приятель, и полезай внутрь.
В ответ Род красноречиво дернулся и ударил меня задними лапами.
— Тут есть свежая морковка! — возразил я.
Род — старый кролик, переживший четыре года непрерывных исследований Гриши, так что его я иногда балую овощами с плантаций. Других кроликов я балую по абсолютно другим причинам. Но они всегда находятся.
— Ладно, вперед, — я защёлкнул дверцу переноски и провел указательным пальцем по влажному носу Рода, — и не смотри на меня таким жалобным взглядом. Лучше ешь морковку.
На выходе из биосферы Орвуд я встретил пару робов-многоножек, те гремя металлическими корпусами, проползли мимо.
— Удачи, Флорина сегодня активный!
Я помахал этой парочке и ожидаемо не получил никакого ответа, кроме резко хлопнувшей двери. Робы хороши в облегчении повседневных дел, но общаться с ними еще тяжелей, чем с кроликами.
Вообще у меня есть четкое расписание на каждый день недели. И уже пару лет я никак не могу его соблюсти, и даже система звуковых сигналов не сильно помогает.
Подъем в шесть утра, не более пятнадцати минут на умывание и чистку зубов.
Завтрак.
Дальше, до четырех часов дня, время, выделенное на прочтение лекций, просмотр образовательных фильмов и практические занятия. Гриши нет, но учебные планы остались, и я как могу стараюсь им следовать.
Обед.
Час свободного времени. Я люблю проводить его в биосфере Орвуд с кроликами. Там приятное освещение и много зеленой травы. Можно даже представить, что я сижу не глубоко под землей, а на самой обычной поляне. Правда я сомневаюсь, что на настоящей поляне был бы шум вентиляционных кулеров и периодические стоны труб, которые слышны в любой части Шиганшины. Но это мелочи.
Время от времени мне нужно проверять автоматически составленные отчеты по диагностике буквально всего в комплексе. Когда ты единственный человек в огромном лабиринте подземных ходов, было бы не плохо знать о проблеме с каким-нибудь водоочистителем заранее.
На мое счастье большая часть техники работает абсолютно автономно, и даже в случае чего достаточно ввести нужный код на ремонт робам.
Ужин.
Ложиться спать предпочтительно в девять часов вечера. Но это самое сложное. Потому что у меня есть БЭП — большая энциклопедия памяти. Это огромное количество данных записанных на трубки памяти о мире до Падения, которые можно просмотреть с любого вычислительного аппарата.
Там есть все, и иногда я начинаю с прочтения статьи о фермерстве, а заканчиваю влиянием религии на общество. Именно БЭП стала моим окном в прошлое. Ни Гриша, ни учебный план не рассказывали мне так полно как была устроена жизнь когда-то. Как выглядел мир, прежде чем Пасть.
Поэтому сон начинался примерно в два часа ночи. А подъем сдвигался на час-полтора вперед. Ну, ой. Только отчитать меня все равно никто не может.
Сегодня отчеты порадовали немногословностью. Все в порядке. Шиганшина работает стабильно, как и предыдущие восемь столетий. Это отлично еще и потому, что можно потратить время с пользой.
Покрепче перехватив переноску с Родом, я отправился в обсерваторию, гордо так названную Эреном 9. На самом деле это был душный кабинет полный ВЧАПов, настроенных на прием с орбитальных спутников. Спутники людей и до этого болтались где-то в небе, но с Падением стали бесполезным мусором. Эрен 9 проделал неплохую работу, учитывая, что ему пришлось запускать новые чуть ли не из-под земли. Ха-ха!
Гриша много времени уделял снимкам поверхности для своих исследований. Я же продолжал собирать с них данные по инерции.
В кабинете царил рабочий бардак. Я до сих пор не перевел последние данные об исследованиях Гриши с бумаги на трубки памяти и они валялись повсюду. Главный рабочий стол захламляли еще и провода от мелких разобранных робов, невесть откуда взявшаяся пачка витаминов и прочий мелкий мусор.
— Постой тут, хорошо?
Я приметил место на крышках двух рядом стоящих ВЧАПов, чтобы поставить переноску. Та шатко покачнулась, Рода это побеспокоило, и он чуть не перевернул ее вместе с собой на пол.
— Ну что вы за животные?!
Я успел подхватить клетку, и плюнув на все, поставил ее вниз под стол.
Сигнал со спутников приходит раз в сутки, когда они пролетают ближе всего к Шиганшине.
Я плюхнулся в кресло за рабочим столом, осторожно отодвигая ногой Рода в сторону, чтобы случайно его не задеть, и открыл полученные файлы.
Снимок 1789.52 зарегистрировано 27 особей неживотного происхождения.
Примечание: рядом обнаружены остатки строений предположительно возведенных людьми, возможно, такое количество зараженных пребывает там из-за них.
Вкус у колпачка ручки был откровенно никаким, но я упорно кусал его уже несколько минут. Неужели зараженные действительно не покидали эти места столько лет?
Трудно анализировать их поведенческие привычки, когда есть только снимки с орбиты, но, похоже, они не были склонны к путешествиям, если поблизости не оказывалось людей.
Снимок 1789.53 зарегистрировано 5 особей неживотного происхождения.
Примечание: По мере отдаления от центра условного населенного пункта плотность зараженных заметно снижается.
Снимок 1979.54 зарегистрировано 2 особи неживотного происхождения.
Примечание: На ужин хочется чего-нибудь сладкого.
Раздался еще один вой сигнальной сирены, разнесшийся эхом по коридорам. Я настолько погрузился в заметки и изучения фотографий, что в первые секунды испугался и неловко дернулся на стуле, тут же с него падая.
Род посмотрел мне в глаза из переноски и продолжил жевать морковь.
— Ой, а ты прямо образец изящества! — поставил я его на место.
Но сигнальный вой значил одно. Робы, которых я месяц назад послал во внешнее кольцо Шиганшины, нашли что-то интересное.
Сам комплекс был непомерно огромен и имел кольцевую систему. Центральное кольцо, под которым располагался генератор — Сина, среднее — Роза, и внешнее — Мария. Уж не знаю, откуда у них эти имена. Но суть в том, что ни Роза, ни Мария никогда не были задействованы на полную, они простирались на многие сотни километров, и тратить энергию на их поддержание было бы глупо. Меж тем там скапливался мусор и естественный, и от проектов моих предшественников.
Вот я и решил, что неплохо было там хотя бы немного прибраться. Восемьсот лет запустения как никак. Инвентаризация шла медленно — у меня было не так много свободных робов для экспедиции, и за эти три года я кое-как разделался только с Розой. И вот пришла очередь Марии, на которую наверняка уйдет времени вдвое больше. Уф.
Но робы должны были лишь фиксировать соответствие расположения предметов со старыми сметами. Если бы им попались остатки проектов других Эренов, они должны были их запомнить и по окончании выделить другой блок для хранения. Подавать сигнал следовало лишь в случае огромного расхождения.
Я поднялся, отряхивая с комбинезона грязь, и бросил злой взгляд на притихшего Рода. Чтобы подать ответный сигнал робам нужен не настроенный на спутники ВЧАП, иначе можно сбить все настройки.
— А ну-ка пойдем.
Род вел себя как говнюк целый день, поэтому я не очень бережно поднял его из-под стола и поспешил в другой конец комнаты. Этот ВЧАП был лишь для документации.
Что же такого там нашлось?
Я быстро подал ответный сигнал вместе с запросом на видео-трансляцию. Когда на мониторе ВЧАПа появилось полное помех изображение, я пододвинул переноску с Родом поближе.
— Давай посмотрим.
Судя по приборам, робы находились на одном из крупных складов. По документации там хранилось нечто расплывчато названное «расходным материалом».
Наконец в мутном изображении фонарик прикрепленный к робу осветил кое-что узнаваемое.
— Твою. Мать.
Сегодняшний внеплановый сигнал прозвучал для меня настоящей музыкой. Не смотря на то, что шла средина обучающего фильма о геологических слоях земли, я отменил все занятия, собрал кроликов по переноскам и отнес к главному входу кольца.
— С сегодняшнего дня у нас будет еще один друг! Так что ведите себя прилично.
Конечно, никто меня не послушал.
Лампочка над входом замигала, и я спешно дал разрешение на открытие дверей. За ней стояли три роба, несущие на железных спинах то, чего я ждал почти неделю, со времен Великой Находки (над названием может еще поработаю, а может и нет) — огромный желтоватый кристалл. Снаружи весь покрытый грязью и плесенью, но внутри он оставался прозрачным, как стекло.
Протерев рукавом эту гадость, я смог лучше увидеть лицо человека внутри. Он принял странную позу, будто кристаллизация произошла мгновенно, а лицо исказилось болью. Но все равно он был очень красивым.
— Ну, привет, — я тепло улыбнулся и посмотрел на бок кристалла, где было выбито имя. — Леви.
Я уже час кружил вокруг Леви. После мытья кристалл стал совершенно прозрачным, теперь я отчётливее мог рассмотреть каждую морщинку на сморщенном лбу и каждую царапинку на сжатых кулаках.
Все процессы в его теле не просто замедлились, а замерли, позволяя эти восемь с половиной столетий пролежать ни капли не изменившись. Он похож на трехмерный снимок старой эпохи. Но самое поразительное, что внутри Леви жив.
Достаточно было одного импульса, чтобы он вновь проснулся и выбрался из временного кокона.
— Я уже подготовил тебе комнату.
Пока Леви, как все прочие мои собеседники последние три года, промолчал. Но это ненадолго.
— Поначалу ты будешь очень слаб, так что не обижайся, когда я буду складывать у постели утки или заставлять пить горькие медикаменты.
Я неуверенно потрогал гладкую поверхность кристалла и тут же одернул руку.
— Но думаю, правильные упражнения и питание быстро поднимут тебя на ноги.
Леви вновь смолчал.
— Так что просто подожди еще немного, хорошо? Я скоро тебя вытащу.
Последние дни, пока я ждал, когда робы доставят кристалл в центральное кольцо, я очень запустил свои привычные занятия, и еле успевал проверять всю отчетность по состоянию Шиганшины. И по большей части искал информацию о кристалле и как его разрушить, не убив человека внутри.
Как ни странно, но эту информацию я нашел в архивах относящихся еще к Эрену Йегеру. Хотя с другой стороны это был логично, что он смог спасти некоторых людей и поместить их в такой вот «сон», пока планета не оправится. Но это только предположение, потому что ничего я особо не нашел. Ни как проходил отбор, ни почему на это давали согласие.
Но способ пробить своеобразную скорлупу был. Вся информация как и на ком был проверен этот способ тоже, к сожалению, отсутствовала.
От нашего отца вообще осталось мало прямых исследовательских отчетов. Скорее всего, последующие Эрены пользовались его наработками чересчур активно.
— Итак, начнем!
Я установил кристалл вертикально, использовав самодельные подпорки из старых стульев, не успевших отправиться на переработку. Конструкция вышла шаткой, но долго в таком виде ему простоять не придется.
Вокруг я очень-очень осторожно разложил дряхлые панели ультразвукового излучения. Это не часто используемое оборудование и его уже давно не воспроизводили на Шиганшине, так что мне пришлось отыскать старые. Полностью упорядоченные склады Розы оказались в тот момент очень кстати.
Подключив все это древнее богатство к ВЧАПу, я запустил программу доктора Йегера. В своих заметках он указывал, что стоит увеличивать силу сигнала каждые пять минут, пока кристалл не начнет трескаться.
Вот черт. У меня даже руки вспотели. Я последний раз посмотрел на выгнутую фигуру Леви и нажал «СТАРТ».
Как и ожидалось, поначалу ничего не произошло. Недобро затрещала одна из панелей. Только продержись еще несколько минут, ну пожалуйста!
Кристалл отозвался на третье увеличение. Вся твердая структура словно изменилась. Хлипкие подпорки вдруг пронзили верхний край, а из-под основания, куда приходился основной вес, пошла гигантская трещина, рассекающая его чуть ли не наполовину.
Я задержал дыхание, закусил губу, поднялся со стула. И только когда разваливающийся кристалл стал опасно накреняться, бросился на помощь. Когда я ухватил край большого пролома, он мгновенно закрошился, превращаясь в смесь мелких частиц и желтоватого порошка. Пришлось действовать осторожней и проталкивать руку внутрь, а уже потом раздвигать куски в стороны.
Вскоре от кристалла остался только мусор, а Леви кулем повалился вниз. Я еле успел подхватить это неожиданно тяжелое тело.
— Уф.
Мы оба упали на пол, и я почувствовал слабое дыхание под ухом.
Он.
Жив!
Правда жив, как и писалось в скупых строчках отчета. Только сейчас я понял, что до последнего момента не верил в успех. Но все нарастающее дыхание говорило об обратном.
Пока я старался выбраться из-под Леви, тот захрипел и слабо задергался. Леви то пытался вдохнуть больше, то наоборот закрывал рот и мотал головой. Судя по звукам, он будто дышал не воздухом, а железной стружкой.
Мне кое-как удалось высвободиться и перевернуть Леви на спину. Он все еще нелепо шевелил конечностями, а теперь еще и стал жмуриться, хотя до сих пор так и не размыкал глаз.
— Гх-де? — попытался произнести он что-то и тут же зашелся в ужасном приступе кашля.
— Сейчас-сейчас! — попытался я успокоить его и себя, и потянулся к кислородной маске, приготовленной заранее.
Я плотно прижал ее к лицу, быстро застегивая ремешки, чтобы не слетела, пока Леви вертит головой. Он попытался поднять руку то ли поддержать, то ли сорвать ее, но едва ли смог оторвать ее от пола.
— Все будет хорошо.
Вместе с робами я переложил Леви на наскоро сделанные вчера носилки и отнес в его комнату. Там я уже приготовил все, что могло бы ему понадобиться — от капельниц до диодных лампочек разного цвета (они потрясающие, уверен, он оценит, когда придет в себя). Когда я положил Леви на постель, он успокоился и, кажется, провалился в сон. К счастью под веками двигались зрачки, он отчетливо продолжал дышать и беспокойно сжимал покрывало. В общем, умирать наш новый друг пока не собирался.
Пробираясь с переносной лампой по темному коридору, где каждый шаг гулко отдавался на десятки метров в стороны, странно осознавать, что я больше не единственный здесь человек.
У меня даже до сих пор дрожали руки, а под ухом залегло тепло чужого дыхания. Где-то там бьется еще одно сердце и рождаются мысли. Это настолько потрясающе, что я наверно внесу сегодняшнюю дату в список памятных. Там в основном записи о рождениях и смертях прежних Эренов, но и сегодняшнее событие стоит увековечить.
Наконец я приблизился к месту своих поисков. Давно же я тут не бывал. Возле массивной металлической двери висела табличка, на которой ровным шрифтом было написано «Разработка контроля поведения. Эрен 14». «Эрен 14» было почти не разобрать, потому что, видно в каком-то приступе бессильной злобы, он перечеркнул свое имя несколько раз красным маркером и написал поверх «Гриша».
Я дернул затворный механизм, и четыре створки мягко разъехались в разные стороны.
Со времен ухода Гриши лаборатория мало изменилась. Я сложил все образцы в герметичные камеры долгого хранения и больше тут не появлялся.
БЭП мне подробно рассказал насколько опасны люди многочисленными статьями про войны, о насилии и жестокости, что творились в обществе. Одно то, что восемьсот лет назад они сами уничтожили весь свой вид и многие другие, говорило о многом. Мне очень хотелось уже нормально поговорить с Леви, опросить о его самочувствии и начать полноценную работу, но наравне с предвкушением ютился и страх.
Я не знал этого человека, и что могло взбрести ему в голову.
Поэтому я решил подстраховаться разработкой своего предшественника. Это безвредно. И если Леви не попытается меня убить, изнасиловать или уничтожить Шиганшину, я никогда этим не воспользуюсь.
Я открыл одну из герметичных камер, помеченную как «КСО№ 3», что переводилось примерно как «контролер сознания образец третий». Там лежало несколько запечатанных бутылочек из темного стекла.
Самый безопасный способ — ввести содержимое в капельницу до того как Леви проснется. Несмотря на внушительное название «контролер сознания», это всего лишь один из ранних образцов. Все на что способна конкретно эта формула — обездвижить. Леви даже сознания не потеряет.
Но я все равно буду только рад, если до этого никогда не дойдет. Вдруг мне попадется очень хороший человек и мы подружимся?
Да, так и будет. А это лишь предосторожность.
Я положил бутылёк в карман комбинезона и захлопнул камеру.
Когда я вернулся в комнату Леви, он мирно спал и над ним хлопотал роб-нянька. Эта модель применялась для облегчения заботы о новорожденных Эренах, и тех, чье время уже почти истекло. К счастью для Леви он тоже подходил.
Я приблизился к кровати, смотря на расслабленное лицо. Оно мало походило на то искаженное в кристалле, или все покрасневшее, когда Леви только проснулся. Сейчас он выглядел так мирно и гармонично, что я неосознанно потянулся вперед: поправить прядь черных волос, сползшую на глаза, провести по линии скул, задержаться большим пальцем на тонких губах.
В глубине сознания вдруг зародилось странное ощущение. Будто я знаю это лицо, будто много раз видел это лицо. Я без труда смог представить как Леви орет от гнева, или как презрительно хмурится… и как страстно стонет.
Последний образ прошиб меня по позвоночнику вниз, и в паху вдруг значительно потеплело.
Я спешно одернул руку и заозирался, будто стены и безмолвные робы могут дать ответ, какого черта вдруг произошло.
— К черту! — искренне сказал я и потянулся за бутыльком.
В крышечке скрывалась небольшая пропитанная смежной формулой игла. Она для меня. Гриша хотел использовать для контроля импульсы мозга, но стимулировать отдельные зоны и давать сложные команды у него получилось лишь на закате его жизни. Этот же прототип работал благодаря боли.
Я вгоню иглу в кожу и на том месте создам метку. Если позже на нее сильно надавить, так чтобы стало больно, сигнал пройдет и воздействует на Леви. Легко в применении, но Гриша тратил десятилетия, чтобы достичь чего-то подобного.
Повздыхав над все еще спящим Леви, я все же решился завершить процедуру. Меткой я выбрал местечко между большим и указательным пальцем левой руки. Вроде и случайно не попадешь, и в случае чего можно среагировать очень быстро.
— Ну, до завтра!
Я похлопал Леви по плечу и отправился на вечернюю проверку снимков спутников.
Следующим утром я по дуге обошел комнату Леви, и большую часть дня заставлял себя заниматься делом, а не бежать при первом же удобном случае смотреть как он там. Роб-нянька исправно слал мне отчеты о стабильном состоянии пациента на внутреннюю почту ВЧАПов и этого хватало, чтобы безбожно отвлечься. Пришлось несколько раз перечитывать материал лекций, но я героически продержался все это время.
На обед я пришел в удивительно приподнятом настроении.
Но прежде чем синтезатор пищи выдал порцию, по коридорам вновь разошелся вой сирены. Я кинулся проверять сообщения и увидел экстренный вызов от роба-няньки.
— Так. Так-так-так!
Секунду я не понимал, что мне делать: отменить готовку синтезатору пищи, послать ответный сигнал робу, остановить сирену. В итоге я просто побежал по коридорам, на ходу включая лампу.
Вбежав в жилой сектор, я сразу услышал грохот и металлический лязг вперемешку со злым бранным наречием.
— Блядь! — раздался отчетливый человеческий крик, когда я уже был у самых дверей.
Что же там происходит?
В комнате я обнаружил, как роб-нянька пытается удержать Леви на постели. Тот, весь красный и потный, пыхтел и изо всех сил старался сбросить металлические клешни. Полностью в этом проигрывая.
— Эй, ты! — заорал он, заметив, что я застыл в проходе. — Помоги убрать этот ебучий пылесос!
Я опомнился, нелепо замахал руками и закричал:
— Код зеленый! Код зеленый!
Роб покорно разжал механические пальцы и неспешно отъехал в угол. Леви тут же попытался подняться, но ноги его сразу же подкосились и он осел у кровати, тяжело дыша.
— Лучше пока не напрягаться. Твое тело здорово, но оно пережило сильный шок.
Он, кажется, меня совсем не слушал, зло смотрел на роба-няньку и сжимал простыню.
— Что здесь происходит? Что это вообще такое, — на последней фразе он кивнул в сторону угла, не сводя оттуда глаз. — И какого хрена лезло мне в жопу?
— Все в порядке, — поспешил я заверить его. — Ты в безопасности на Шиганшине, я успешно разбудил тебя.
Леви, наконец, оторвался от переглядов с робом и хмуро уставился на меня.
— А…, а это роб-нянька, я оставил его, чтобы он следил за твоим состоянием. Он, наверно, просто ставил клизму, ничего особенного.
Я попытался улыбнуться, как видел в фильмах, чтобы Леви понял мои самые добрые намерения.
— Разбудил? В Шиганшине? — хрипло переспросил он. — Я что был в коме или вроде этого? Ни черта не помню, как сюда попал.
Леви зарылся лицом в ладони и облокотился о кровать, умещаясь голым задом на холодном полу. Мне стало его жалко, и я осторожно приблизился, не зная как предложить помощь.
— Эм, может? .. — я дёргано указал на кровать. Леви хмуро посмотрел на меня из небольших щелочек между пальцами и, что-то пробурчав, потянулся вперед.
Уложив его на постель, я тщательно подправил края покрывала и взбил подушку.
— Так что? — вновь спросил он нетерпеливо. — Как они вообще умудрились достроить эту хрень? Дело же было безнадежным.
Я непонимающе посмотрел на Леви и через секунду сообразил, что он говорит о Шиганшине.
Леви не помнил, как попал сюда и дал согласие на сон! Как несправедливо. Я хотел подробнее расспросить его об отце и этом их проекте.
— Эй! — Леви заметил мою нерешительность и раздраженно нахмурился. В этот момент он выглядел именно так, как я и представлял совсем недавно. Спина сразу покрылась липким потом, и я тряхнул головой. Не стоит об этом думать. — Может, позовешь кого постарше?
— Старше? — я склонил голову, думая как бы объяснить попроще. – Нет, никого старше здесь нет.
Я осмотрел комнату, только сейчас замечая какой тут бардак. Борясь с робом, Леви раскидал по полу две мелкие подушечки, предметы из лежащей рядом аптечки и повалил капельницу на пол.
— Что значит нет? Блядь, пацан, прекращай дурить и просто объясни какого хера случилось? Пар дошел до Митрасса? Как очкаста… то есть доктор Ханджи с мужем? Они укрылись тут? Скажи уже хоть что-то?
Я понятия не имел кто такая доктор Ханджи, кто ее муж и почему они должны были укрыться тут. Да и митрасс для меня всю жизнь был главным ядерным генератором комплекса, хотя скорее всего Леви имел в виду столицу давно погибшего государства.
— Ммм, нет, их тут нет, — осторожно ответил я.
Лицо Леви преобразилось множеством не самых приятных эмоций, которые, увы, мне не удалось понять. Он тут же дернулся, порываясь подняться, и мне пришлось схватить его за плечи.
— Не стоит сейчас никуда бежать, — попытался я его вразумить.
— Да ты смеешься! Если Пар пришел в страну, а они не здесь, то нужно их найти. Эта идиотка же постоянно лезет в самое пекло!
— Шиганшина функционирует уже около 845-ти лет. Я уверен, твоих друзей спасать поздно.
Леви перестал вырываться и посмотрел на меня со смесью отвращения и неверия.
— Ты чокнулся, — заключился он.
Я растерялся. Я же сказал правду, с чего бы мне сходить с ума? Наверно стоило объяснить более доходчиво и последовательно.
— Давай я сейчас обновлю капельницу с внутривенным питанием и все объясню по порядку.
Я еще точно не понимал как лучше с ним себя вести: как с Гришей, с кроликами или как я видел во множестве художественных фильмов? Я потрепал Леви по макушке, как часто делал с кроликами. Тот опасливо отклонился.
— Нет, — сказал Леви и прокашлялся. — Давай без игл и других острых предметов.
Я непонимающе поморгал.
— Но тебе нужно питаться!
— Потерплю.
— И тогда ты нашел меня? — бесцветно спросил Леви.
Он уже давно перестал смотреть на меня и сверлил взглядом одну точку в стене. Я пытался рассмотреть, что интересного он там нашел, но не увидел ничего, кроме слегка облупившейся серой краски.
Я поскрёб ногтем шов комбинезона и нерешительно кивнул.
Сейчас Леви вел себя спокойней, не рвался куда-то бежать или драться с робами, но сидеть рядом с ним стало неуютно. Как бывало на лекциях с Гришей, когда я не мог понять весь материал с первого раза. Но Гриша всегда угрожал, что пустит меня в утиль как бракованного, и я думал, что чувство неполноценности и страха возникало лишь поэтому.
— Это звучит как полный бред, — так же бесцветно сказал Леви и устало потер переносицу. — Если бы не эта консервная банка, я бы послал тебя еще в начале рассказа.
Я возмущенно замычал.
— Тебе следует отдохнуть, — я собрал все силы и улыбнулся еще раз. Это, вопреки всем заверениям книг и фильмов, на Леви вообще не действовало. — Встретимся завтра утром.
— Пусть это тоже свалит.
Леви махнул большим пальцем в сторону так и застывшего роба-няньки.
— Но если тебе станет плохо ночью? — непонимающе переспросил я. У этого человека вообще есть инстинкт самосохранения?
Леви раздраженно фыркнул и закатил глаза.
— Я смогу прожить ночку без помощи ездящей клизмы.
В итоге я чуть поменял команды роба, сказал ждать ему в коридоре и следить за состоянием Леви оттуда. Мне не хотелось бы всю ночь беспокойно ворочаться с боку на бок и гадать все ли у него хорошо.
— А вот здесь у нас зал культуры тела.
Я отставил инвалидное кресло Леви чуть в сторону и дернул затворный механизм. Распахнувшиеся створки явили только кромешную темноту.
Я взял висящую на спинке кресла лампу и поднес ее к входу, быстро нашаривая рубильник. Характерно загудев, лампы одна за другой осветили просторное помещение полное тренажеров, матов и спортивного инвентаря.
— Это спортзал, — сказал Леви, когда я закатил его внутрь.
— Что? — не понял я.
Леви устало облокотил на мягкий подлокотник руку и опер на нее голову.
— Никто не называл такие помещения «залом культуры тела». Мы говорили просто: спортзал.
— Спортзал? — это была, пожалуй, первая информация, которой Леви поделился со мной добровольно, и вообще первый с утра раз, когда начал диалог сам. Он казался не большим любителем поболтать, чем кролики. — Мне нравится! Гораздо короче и удобней. Я переименую это помещение.
Леви отвернулся и с тоской посмотрел на разбросанные повсюду гантели, коврики и снаряды.
— Я обычно занимаюсь тут раза три в неделю. Мы могли бы делать это вместе.
Леви что-то рассеянно пробормотал в ответ, думаю, это было «разумеется, отличная идея, которая поможет проникнуться дружеской атмосферой», ну или что-то в этом духе. Взгляд его тем временем продолжал блуждать по стенам, трубам и тренажерам.
— Слушай, как за восемьсот лет тут все не сгнило? Откуда тренажеры, роботы, одеяла, в конце концов?
— А, ну это, — я смущенно почесал затылок, вспоминая, как проходил целый курс по устройству и обеспечению Шиганшины. Но до того Гриша привел очень любопытную и простую аналогию. — Сейчас Шиганшина чем-то похожа на живой организм.
Леви приподнял бровь, ожидая продолжения объяснений.
— Если я поцарапаю руку, то тело подаст сигнал что что-то не так и направит ресурсы на восстановление. Заменит поврежденные клетки новыми. Так и тут. Сохранилось мало предметов, которые бы застали еще самого первого Эрена Йегера, большинство износилось, подверглось переработке и вернулось на место. У нас есть химические, литейные и множество других, гхм… минипроизводств. Главное чтобы был тот, кто бы вовремя подавал нужные команды.
— То есть, когда кончаются одеяла, ты подаешь сигнал на минипроизводство одеял?
Я рассмеялся.
— Ну, примерно так. Только этот же станок шьет и всю одежду, подушки, ремни. А если ломается станок, то я подаю сигнал на изготовление новой детали, и его чинят.
Эта система появлялась постепенно. Первым Эренам не приходилось иметь дел с поломками. Но когда проблема дала о себе знать, стало ясно, что быть мастером во всех сферах одновременно невозможно.
— Кажется, Эрен 3 занялся изобретением робов. Они настолько оправдали его ожидания, что теперь являются чуть ли не ключевым звеном в цикле жизни Шиганшины.
— Эти страховины? — скривился Леви.
«Страховины» это еще комплимент, по сравнению с теми эпитетами, которыми наградил сегодня Леви робов-многоножек, когда впервые увидел, как они ползли по своим делам.
Я покачался с пяток на носки, думая обо всем этом. Мой первый за годы полноценный разговор. Я даже оказался полезен.
— Ну, что ж, по плану экскурсии у нас еще зал питания. Тебе там понравится.
Я прицепил лампу обратно к спинке кресла и осторожно взялся за ручки, начиная везти Леви к выходу.
— Мы называли это просто столовой.
— Столовой? Мне нравится. Кажется, я читал о чем-то таком в книгах.
Леви быстро шел на поправку, он уже вполне активно мог двигать руками и ногами в постели, а вчера сумел сделать пару шагов по комнате. Потом свалился и робу-няньке пришлось тащить его обратно в кровать, но сам факт!
И все же я хотел убедиться на все сто процентов, что сюрпризов ждать не стоит. Как оказалось не зря.
— Был ли ты бесплоден до помещения в кристалл? — спросил я, еще раз проверяя по бумагам, правильно ли я понял результаты анализов.
Леви поперхнулся кашей, испачкав халат. Нужно не забыть сделать ему комбинезонов по размеру до полной поправки.
— Ты о чем сейчас? — спросил он, отставляя поднос с недоеденной порцией на прикроватную тумбочку.
— Я закончил с твоими анализами. В основном ты полностью здоров, но стерилен, как кролик, — я засмеялся, вспоминая Флорина и его попытки завести крольчат.
— Теми анализами, когда ты попросил меня подрочить в баночку, а сам стоял за занавеской и нес бред про кишечные палочки?
Тогда я лишь хотел разбавить напряженную обстановку. Но не суть.
— И нет, Эрен, я не был бесплоден.
Каким-то иррациональным образом эта весть, кажется, сильно расстроила Леви. Он опять стал переходить в свой режим полной отрешенности, ужасно неловкий для меня.
— Ты уверен?
— Да, Эрен, я уверен.
Он откинулся на подушку и вновь уставился на стену. Только не на стену, нет ничего хуже, чем когда он пялится на стену.
— Но это же не так ужасно! В смысле тут все равно нет женщин, и детей заводить не нужно. И…
И дальше я не знаю. Может подкупить Леви свежими овощами? Когда я привел его в зал пит… столовую, он долго кривился на консервированные овощи и заменитель мяса.
— Знаешь, — вдруг заговорил он. — А ведь ты на него совсем не похож.
Леви смотрел уже на меня и устало улыбался. Я сразу ответил на эту улыбку.
— Не похож на кого?
— На Эрена Йегера.
Из-под меня будто ушли и стул, и пол, и вообще я вдруг оказался где-то далеко в космосе, бессмысленно паря между спутниками.
— Я его точный клон. И стой! Так ты помнишь Эрена Йегера?!
Леви выпрямился и забрал поднос с ужином с тумбочки.
— Я забыл, как попал сюда, и почему оказался в кристалле. Но Эрена я знал годы до этого.
У меня пересохло во рту. Невзирая на то, что Леви не очень одобрял физический контакт, я перелез со стула и устроился возле него на кровати.
— Расскажи мне про него. Каким был наш отец?
— О боже, пацан, ну не липни ты так.
Я не собирался сдаваться и только плотней примостился, не сводя с Леви взгляда и на секунду.
Он закатил глаза и продолжил есть кашу.
— Ты только не обижайся, он был говно человеком. Нет, он конечно был умен, да и мог многих очаровать своей аурой знаменитого ученого, богатенького лорда и прочее дерьмо. Но внутри он был козлом каких поискать. Да даже его план по клонированию себя говорит только об его непомерно раздутом эго.
Что? Не может быть! Наш отец был прекрасным человеком, отдавшим всего себя во имя сохранения знаний человечества.
— Ты только не переживай сильно из-за этого, хорошо? Я же говорю, ты на него совсем не похож.
Леви похлопал меня по плечу и неуверенно потянул ладонь к лицу. Прикосновение оказалось странно нежным, я даже не сразу понял, что Леви стирает с меня проступившую слезу.
— Почему ты так думаешь? Что Эрен Йегер сделал такого ужасного?
Леви, хмурясь и поджимая губы в тонкую полоску, повозил ложкой по каше.
— Если расскажу, легче тебе не станет.
— Но я хочу знать.
— Ладно, пацан. Я познакомился с ним в саваннах. Поехал туда охранником для докторов из столичного университета. Это было страшное время и каждого из нас ломало оно по-своему. Но вот Эрен… он больше смотрел на всех этих умирающих в муках людей со снисхождением. Будто ему очень досадно и не более. Ханджи, конечно, говорила, что он просто держит все в себе. Но она была слишком предвзята, в конце концов, Йегер был ее кумиром.
— Ты поэтому считаешь его «говно человеком»?
Леви закатил глаза. К этому времени он доел кашу и окончательно отставил пустую тарелку в сторону, устраиваясь поудобней со мной.
— Нет. После саванн я очень сдружился с Ханджи, а она часто была поблизости Эрена. Так нам пришлось общаться. И это сложно передать через слова. Эрен просто всегда считал себя вне человечества и его морали. Поговаривали, что лет в девять он умудрился убить двух взрослых мужчин пристававших к его сестре. И взгляд у него был, — Леви защелкал пальцем, силясь подобрать слова. — Как у рыбы, без эмоций. У тебя совсем другой.
Под конец голос Леви стал почти шепотом. И меня опять пронзило странное чувство дежавю. Только в этих фантомных воспоминаниях Леви шептал неразборчиво, тяжело дышал, и опять появилось томление в штанах.
А вдруг? ..
— Ой, я же совсем забыл! Мне срочно нужно… делать много важных дел.
Я неловко попятился и свалился с кровати, больно ударившись плечом об пол. Но не обращая на это внимания, я подскочил и заторопился к выходу.
— Отдыхай!
Опомнился я уже в свой комнате, лежа лицом в подушку и тяжело дыша.
Гулкие шаги загремели по коридору задолго до того, как на пороге комнаты появился Эрен.
— Вот чистящие средства, которые ты просил.
Он сложил передо мной металлическую корзинку с комплектом одинаковых банок, щеток и тряпок.
— Отлично, — пробормотал я, все еще пытаясь оттереть странный налет с пола.
— Все равно не понимаю, зачем тебе это, — забурчал Эрен, расхаживая по комнате. — Робы прекрасно все убирают, если хочешь, могу установить им режим стерильных лабораторий.
— Вижу я, как они прекрасно справляются, — я указал Эрену на отвратительный налет, а паршивец только отмахнулся.
Подниматься все еще было тяжело, тело так и норовило потерять равновесие, а ноги ослабнуть. Но я твёрдо решил хотя бы прибраться, раз все равно никуда не уйти. Пока что.
Эрен присел на край кровати и в своей обычной манере стал неотрывно на меня пялиться. Объяснять ему насколько это было жутко и неловко, я уже устал.
Поначалу он вообще пугал. Я был беспомощен и прикован к постели, а мальчишка не казался в полной мере адекватным. Да и то что он был копией подонка Йегера настораживало.
Сначала я думал — у него своя игра, но эти подозрения быстро рассыпались на мелкие кусочки. Резкий в движениях, совершенно не умеющий прятать эмоции, со странной привычкой таскать за собой кроликов и вести с ними задушевные беседы. Эрен оказался безобидней олененка.
Он даже вызвал у меня уважение: три года провел в одиночестве на этом ржавом корыте и не рехнулся.
Две из принесенных банок были полны белого кремообразного вещества, две других наполнял порошок. И то, и то ничем не пахло. Я хорошенько смочил тряпку в ведре, придерживаясь за табуретку, чтобы позорно не завалиться на пол (с меня хватит этих металлических ухаживаний и сдачи анализов всего на свете), и макнул в крем.
Через десять минут налета как не бывало.
Когда я обернулся, Эрен так же внимательно продолжал на меня смотреть.
— Принеси больше воды.
Эрен не двинулся, будто на кровати сидела застывшая марионетка, и продолжал смотреть в пустоту.
— Эрен!
В марионетке повернули ключик, и она ожила — заморгала и посмотрела на меня виновато.
— Прости, я эээ, задумался.
— Принеси воды, — терпеливо повторил я. — Я хочу полностью отмыть это помещение.
Тут очень сложно определить время, я уже клевал носом, а часы говорили, что только полпятого дня. Я отключил основное освещение, оставив только неяркую гирлянду под потолком, и увалился на кровать.
Дни сменяли друг друга слишком неспешно. Я пробудился три недели назад, а по ощущениям провел тут месяцы. И чем больше я узнаю о Шиганшине, тем она кажется больше и страшнее. Вчера Эрен показал мне примерное расположение всех складов кольца Розы, я поразился их числу.
Сюда бы Ханджи, это она у нас была невероятной оптимисткой и балагуркой. Она бы нашла плюсы и такой жизни, а может и смогла бы возродить человечество. Но Ханджи, как и все кого я знал, умерли больше восьми сотен лет назад. Это не всегда укладывалось в голове.
И еще совершенно неясно, что мне делать после выздоровления. Пока задачи простые, помочь мальчику избавиться от всего дерьма в голове, которое туда упорно напихивали с его самого рождения. Но нельзя оставаться в этом огромном гробу навечно, нельзя бесконечно плодить здесь новые поколения клонов. Нужно выбираться и как-то разобраться с этими зараженными. А дальше…, а дальше видно будет. Даже по жутким рассказам Эрена, что бракованных клонов пускают в утиль, понятно, что в процессе клонирования можно менять ДНК.
А еще я очень хотел понять, как из возможного прибежища для остатков человечества родился храм одного Эрена Йегера.
Ответ словно всегда вертелся у меня на краю сознания, но как только я оказывался достаточно близко, чтобы ухватить его за щуплую задницу, он ускользал в неизвестном направлении.
По коридору раздался знакомый звонкий топот, отбивающий ритм по металлическому полу, и вскоре в дверь торопливо забарабанили.
— Леви! Леви-и!
Голос у Эрена оказался непривычно перепуганным и отчаянным.
— Что случилось? — спросил я, дергая внутренний затвор. Эрен стоял за дверью. С опухшими глазами и покусанными губами. В руках он бережно держал безвольное кроличье тельце.
— Род умер, — Эрен чуть вытянул пушистый трупик вперед. — Робы подали сигнал, они должны были утилизировать его с мусором.
Эрен прижал Рода обратно к груди и провел по шерстке.
— Но это было как-то неправильно, отправлять его в утилизацию.
— Заходи, — я отошел в сторону, но Эрен мешкал. Пришлось буквально силой затащить его внутрь и усадить на кровать.
Эрен продолжал кусать губы и потерянно гладить мертвого кролика.
— Ты не знаешь, как люди раньше с этим справлялись? — спросил он меня через несколько минут тишины. — У меня будто дыра внутри и она болит.
— А как ты справлялся, когда Эрен 14 ушел?
Я плох на утешения, но все же взял Эрена за плечо и попытался осторожно погладить.
— Ужасно, — ответил Эрен и в его глазах заблестели слезы. — Наверно я до сих пор до конца не справился.
— Это и значит кого-то терять, — вряд ли Эрен понимал это в полной мере. — Люди по-разному с этим справляются, кому-то хочется побыть одному…
— Я не хочу быть один, — быстро перебил меня Эрен и утер набежавшие слезы.
Уж чего-чего, а одиночества ему наверняка и так хватало.
Я вздохнул и свободней потрепал его по плечу.
— Тогда оставайся на ночь. Только не надо бередить лишний раз рану.
Я открыл встроенный шкаф, быстро доставая мешок, в котором Эрен недавно принес мне комплект комбинезонов. Комбинезоны я вывалил, а вот мешок взял.
— Давай положим Рода сюда, а завтра устроим ему нормальное прощание.
Некоторое время Эрен смотрел с сомнением, но все же протянул тушку и осторожно сложил ее в пустой мешок.
— Как у вас это обычно происходит? — я очень надеялся, что хотя бы людей здесь не утилизируют с мусором.
— Мы кремируем тела.
Эрен пару раз шмыгнул носом и откинулся на кровать, сворачиваясь калачиком. Я отнес мешок с дохлым кроликом и сложил его у двери, очень надеясь, что он не успеет завонять до завтра. Если бы решал я, уже давно сделал бы из толпы ушастых вкусное кроличье рагу. Но для Эрена эти пушистые тапки значили куда больше. И тут уж ничего не поделаешь.
— Подвинься.
Я подлез под одеяло и кое-как им укрылся, тут же рядом закопошился Эрен, тоже забираясь внутрь. Он в считанные секунды обвил меня, как голодный осьминог добычу, и засопел в шею.
— Ты тоже это чувствуешь? — спросил он вскоре.
— М-м? О чем ты? — я уже почти задремал, монотонно пропуская жесткие волосы Эрена сквозь пальцы, снова и снова.
— О дыре внутри. Ты же тоже потерял близких.
Я потерял все.
Но я должен быть сильнее. Не показывать слабостей и быть ориентиром для подражания. Иначе можно сдаться сразу.
— Я привык терять.
Снова стало тихо, и единственным звуком осталось сопение Эрена у самой шеи. Эрен был горячим и цепким, у меня быстро затек бок, но повернуться нормально не получалось. И все равно лежать так было намного приятней, чем все три недели до этого. Я наверно тоже не хотел быть один.
Может я бы так и заснул, убаюканный мерным дыханием, но в какой-то момент оно стало хаотичным, а в ногу мне уперлось что-то твердое.
— Эрен, это то, что я думаю? — спросил я, не открывая глаз.
Тот тут же завозился, пытаясь выбраться, но я жестко перехватил его плечо.
— Прости, я не специально. Оно… и ведь момент совсем ужасный, — спешно затараторил Эрен, поняв, что в этот раз убежать не получится.
Ну что ж, теперь многое становилось на свои места.
— Эрен, все в порядке.
Я немного приподнялся и посмотрел в его красное от смущения лицо.
— Десять лет назад мне тоже было шестнадцать, — лишь сказав это, я понял, какую глупость сморозил. — Короче ты понял.
— Нет, все не так.
Чтобы не смотреть в глаза, Эрен просто уперся лицом мне в плечо и приглушённо продолжил из такого положения.
— Я… эфо фсе фанфомная памафь.
— Чего?
Я силой отклонил его голову в сторону, заставляя смотреть на себя. Эрен еще больше раскраснелся, но заговорил:
— Ничего. Я не должен был…
Эрен совершенно не походил на того человека, которого я знал. Если брать по отдельности: нос — точная копия, губы — один в один, овал лица — немного круглее и мягче, но тоже угадывается, глаза — не покрыты едва заметной сеточкой морщин, но с такими же девичьими длинными ресницами и радужкой насыщенного цвета. Но вот картина в целом никак не складывалась у меня в Эрена Йегера, чтобы там он ни говорил о точных копиях.
— Я же сказал, все в порядке.
Я прижался сухими губами сначала ко лбу, а потом легко клюнул его губы. После чего откинулся на подушку и очень быстро провалился в сон.
Продолжение в комментариях...
URL записиПодарок для
akurei Название: Эрен 15
Автор: Анонимный Санта
Бета: Анонимный Санта
Размер: миди (~12 000 слов)
Пейринг/Персонажи: Леви/Эрен, Ханджи
Категория: слэш
Жанр: фантастика
Рейтинг: R за сцены насилия
Предупреждения: OOC, Нецензурная лексика, Underage, AU
Саммари: И с тех времен каждый последующий Эрен чувствуя, что его время уходит, повторяет клонирование. Я Эрен 15.
Пролог.
845 год от Падения Человечества.
Когда-то давно Гриша рассказывал мне о Падении Человечества. С того времени на планете остались лишь зараженные. Они не стареют, не хотят пить или есть, и все что им нужно для жизни это солнечный свет.
Наш праотец оказался единственным, кто смог выжить. Его звали Эрен Йегер. Он воздвиг этот подземный комплекс — Шиганшину — и посвятил свою жизнь исследованию заражения и попыткам сохранить знания о мире. В старости он понял, что с его смертью закончится и человеческий род, и тогда он клонировал себя.
Так появился Эрен 1.
И с тех времен каждый последующий Эрен чувствуя, что его время потихоньку уходит, повторяет клонирование.
Я Эрен 15.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
7 июля 1941 года.
Записывает? ---треск---треск---треск--- Ита-а-ак! Запись номер один. Сегодня в моей жизни наступил ключевой поворот. Да-да, именно сегодня, а не полмесяца назад, когда нам раздавали дипломы. ---треск--- После долгого и полного горячих дискуссий собеседования доктор Йегер сказал, что я одна из самых увлеченных личностей, что ему доводилось встречать. Доктор Йегер – гений столетия, и сказал это мне – вчерашней аспирантке. ---треск--- И теперь я, Ханджи Зоэ, буду ассистентской самого Эрена Йегера!7 июля 1941 года.
.*.*.*.
И все же стоило полностью убедиться в половой принадлежности кроликов, прежде чем давать им имена. Флорина сегодня около трех раз покрыл Дирка, и как минимум один раз приставал к Фриде. Но хотя бы у него много друзей.
— Иди ко мне, — я подхватил черно-белого кролика и потрепал его под ухом, — ни минуты покоя, да?
Знал бы Флорина, как бессмысленны его попытки дать потомство. Но не могу же я так бессердечно разрушить все мечты маленького животного.
Остальные кролики лениво расползались по зеленой полянке и жевали зацветшие одуванчики. Вот уж у кого пошли райские деньки с уходом Гриши.
— Больше никто не тыкает в вас толстой иглой? — я почесал Флорину по загривку, пропуская между пальцев мягкую шерстку. — Не заставляет пить всякую невкусную ерунду?
Флорина смешно подергал носом и посмотрел на меня бессмысленным кроличьим взглядом. Я против воли улыбнулся и выпустил его дальше искать подходящую для «размножения» самочку.
В отличие от кроликов я… испытываю чувство тоски? Мне не хватает бесед, в которых собеседник может дать ответ. Даже если это сухой и немного снисходительный ответ.
Гриши нет уже три года, но день ото дня мне не становится легче. Хотя он и рассказывал, что это вполне естественный процесс: один Эрен рождается, другой умирает и все повторяется вновь. Я все равно думаю, что остался один слишком рано. Мне всего шестнадцать, я даже не завершил подготовку и не сдал экзамены, я не могу начать свои личные исследования и следить за Шиганшиной.
Я откинулся на траву и тут же зажмурился от ярких индукционных светильников, висящих под самым потолком.
Я никогда не сказал бы Грише, да и себе признаюсь с трудом, но я вообще не представляю, что хочу делать. Наверно, я рискую стать самым бесполезным Эреном из всех. Даже хуже Эрена 5, который умудрился обжечь себе легкие ядовитыми испарениями и умереть в пятьдесят семь лет. Он хотя бы стремился к чему-то.
Мимо меня важно прошествовала вислоухая Авель. Из коридоров раздался сигнальный шум, извещающий, что время на перерыв окончено.
— Мне пора идти! — я повысил голос, чтобы все присутствующие кролики меня отлично слышали. — Но не волнуйтесь, наши доблестные робы о вас позаботятся как обычно.
Поднявшись, я пару раз потянулся, разминая суставы, и подхватил Рода — сегодня его очередь составлять мне компанию. У входа я ввел на ВЧАП код для робов, активирующий программу по уходу за кроликами.
Старые железяки, может, и выглядят шатко, но они очень практичные и прекрасно справляются с задачами не требующими большого ума. В основном драят помещения, занимаются ремонтом и заботой о плантациях, ну и таскать многотонные грузы у них тоже получается лучше.
Род явно хотел остаться на залитой искусственным светом поляне больше, чем таскаться со мной целый день в переноске, и активно вырывался. А я бы хотел сейчас быть на поверхности, но не всё в этой жизни так просто.
— Так что не ной, приятель, и полезай внутрь.
В ответ Род красноречиво дернулся и ударил меня задними лапами.
— Тут есть свежая морковка! — возразил я.
Род — старый кролик, переживший четыре года непрерывных исследований Гриши, так что его я иногда балую овощами с плантаций. Других кроликов я балую по абсолютно другим причинам. Но они всегда находятся.
— Ладно, вперед, — я защёлкнул дверцу переноски и провел указательным пальцем по влажному носу Рода, — и не смотри на меня таким жалобным взглядом. Лучше ешь морковку.
На выходе из биосферы Орвуд я встретил пару робов-многоножек, те гремя металлическими корпусами, проползли мимо.
— Удачи, Флорина сегодня активный!
Я помахал этой парочке и ожидаемо не получил никакого ответа, кроме резко хлопнувшей двери. Робы хороши в облегчении повседневных дел, но общаться с ними еще тяжелей, чем с кроликами.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
13 августа 1941 года.
Запись номер «я давно сбилась со счета». Заметка для себя: не стоило записывать новые сообщения каждый перерыв, завтрак, обед и ужин. ---вздох--- Но я была слишком возбуждена перспективами, которые передо мной открывались. Доктор Йегер изучает ---треск---треск--- возможности человеческого тела. И его подход во многом уникален, и, пожалуй, ни у кого другого не смог бы принести такие плоды. ---треск---13 августа 1941 года.
.*.*.*.
Вообще у меня есть четкое расписание на каждый день недели. И уже пару лет я никак не могу его соблюсти, и даже система звуковых сигналов не сильно помогает.
Подъем в шесть утра, не более пятнадцати минут на умывание и чистку зубов.
Завтрак.
Дальше, до четырех часов дня, время, выделенное на прочтение лекций, просмотр образовательных фильмов и практические занятия. Гриши нет, но учебные планы остались, и я как могу стараюсь им следовать.
Обед.
Час свободного времени. Я люблю проводить его в биосфере Орвуд с кроликами. Там приятное освещение и много зеленой травы. Можно даже представить, что я сижу не глубоко под землей, а на самой обычной поляне. Правда я сомневаюсь, что на настоящей поляне был бы шум вентиляционных кулеров и периодические стоны труб, которые слышны в любой части Шиганшины. Но это мелочи.
Время от времени мне нужно проверять автоматически составленные отчеты по диагностике буквально всего в комплексе. Когда ты единственный человек в огромном лабиринте подземных ходов, было бы не плохо знать о проблеме с каким-нибудь водоочистителем заранее.
На мое счастье большая часть техники работает абсолютно автономно, и даже в случае чего достаточно ввести нужный код на ремонт робам.
Ужин.
Ложиться спать предпочтительно в девять часов вечера. Но это самое сложное. Потому что у меня есть БЭП — большая энциклопедия памяти. Это огромное количество данных записанных на трубки памяти о мире до Падения, которые можно просмотреть с любого вычислительного аппарата.
Там есть все, и иногда я начинаю с прочтения статьи о фермерстве, а заканчиваю влиянием религии на общество. Именно БЭП стала моим окном в прошлое. Ни Гриша, ни учебный план не рассказывали мне так полно как была устроена жизнь когда-то. Как выглядел мир, прежде чем Пасть.
Поэтому сон начинался примерно в два часа ночи. А подъем сдвигался на час-полтора вперед. Ну, ой. Только отчитать меня все равно никто не может.
Сегодня отчеты порадовали немногословностью. Все в порядке. Шиганшина работает стабильно, как и предыдущие восемь столетий. Это отлично еще и потому, что можно потратить время с пользой.
Покрепче перехватив переноску с Родом, я отправился в обсерваторию, гордо так названную Эреном 9. На самом деле это был душный кабинет полный ВЧАПов, настроенных на прием с орбитальных спутников. Спутники людей и до этого болтались где-то в небе, но с Падением стали бесполезным мусором. Эрен 9 проделал неплохую работу, учитывая, что ему пришлось запускать новые чуть ли не из-под земли. Ха-ха!
Гриша много времени уделял снимкам поверхности для своих исследований. Я же продолжал собирать с них данные по инерции.
В кабинете царил рабочий бардак. Я до сих пор не перевел последние данные об исследованиях Гриши с бумаги на трубки памяти и они валялись повсюду. Главный рабочий стол захламляли еще и провода от мелких разобранных робов, невесть откуда взявшаяся пачка витаминов и прочий мелкий мусор.
— Постой тут, хорошо?
Я приметил место на крышках двух рядом стоящих ВЧАПов, чтобы поставить переноску. Та шатко покачнулась, Рода это побеспокоило, и он чуть не перевернул ее вместе с собой на пол.
— Ну что вы за животные?!
Я успел подхватить клетку, и плюнув на все, поставил ее вниз под стол.
Сигнал со спутников приходит раз в сутки, когда они пролетают ближе всего к Шиганшине.
Я плюхнулся в кресло за рабочим столом, осторожно отодвигая ногой Рода в сторону, чтобы случайно его не задеть, и открыл полученные файлы.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
21 ноября 1941 года.
---треск---треск--- Сегодня нам объявили о миссии доброй воли в саванном краю по поиску лекарства. Там уже несколько лет хозяйничает страшная болезнь Exitu Vapor, прозванная местными Пар. ---треск--- Доктор Йегер пришел в невероятную задумчивость, целый день он с большим интересом рассматривал маятники на столе, нежели свои рабочие документы, не говоря уже о том, что ни разу не попытался спуститься в лабораторию к образцам. ---треск--- Я лишь мельком слышала о Паре, на одной из лекций в университете. В любом случае я уверена, что буйство заболевания происходит лишь благодаря страшной антисанитарии, в которой живут те люди.21 ноября 1941 года.
.*.*.*.
Снимок 1789.52 зарегистрировано 27 особей неживотного происхождения.
Примечание: рядом обнаружены остатки строений предположительно возведенных людьми, возможно, такое количество зараженных пребывает там из-за них.
Вкус у колпачка ручки был откровенно никаким, но я упорно кусал его уже несколько минут. Неужели зараженные действительно не покидали эти места столько лет?
Трудно анализировать их поведенческие привычки, когда есть только снимки с орбиты, но, похоже, они не были склонны к путешествиям, если поблизости не оказывалось людей.
Снимок 1789.53 зарегистрировано 5 особей неживотного происхождения.
Примечание: По мере отдаления от центра условного населенного пункта плотность зараженных заметно снижается.
Снимок 1979.54 зарегистрировано 2 особи неживотного происхождения.
Примечание: На ужин хочется чего-нибудь сладкого.
Раздался еще один вой сигнальной сирены, разнесшийся эхом по коридорам. Я настолько погрузился в заметки и изучения фотографий, что в первые секунды испугался и неловко дернулся на стуле, тут же с него падая.
Род посмотрел мне в глаза из переноски и продолжил жевать морковь.
— Ой, а ты прямо образец изящества! — поставил я его на место.
Но сигнальный вой значил одно. Робы, которых я месяц назад послал во внешнее кольцо Шиганшины, нашли что-то интересное.
Сам комплекс был непомерно огромен и имел кольцевую систему. Центральное кольцо, под которым располагался генератор — Сина, среднее — Роза, и внешнее — Мария. Уж не знаю, откуда у них эти имена. Но суть в том, что ни Роза, ни Мария никогда не были задействованы на полную, они простирались на многие сотни километров, и тратить энергию на их поддержание было бы глупо. Меж тем там скапливался мусор и естественный, и от проектов моих предшественников.
Вот я и решил, что неплохо было там хотя бы немного прибраться. Восемьсот лет запустения как никак. Инвентаризация шла медленно — у меня было не так много свободных робов для экспедиции, и за эти три года я кое-как разделался только с Розой. И вот пришла очередь Марии, на которую наверняка уйдет времени вдвое больше. Уф.
Но робы должны были лишь фиксировать соответствие расположения предметов со старыми сметами. Если бы им попались остатки проектов других Эренов, они должны были их запомнить и по окончании выделить другой блок для хранения. Подавать сигнал следовало лишь в случае огромного расхождения.
Я поднялся, отряхивая с комбинезона грязь, и бросил злой взгляд на притихшего Рода. Чтобы подать ответный сигнал робам нужен не настроенный на спутники ВЧАП, иначе можно сбить все настройки.
— А ну-ка пойдем.
Род вел себя как говнюк целый день, поэтому я не очень бережно поднял его из-под стола и поспешил в другой конец комнаты. Этот ВЧАП был лишь для документации.
Что же такого там нашлось?
Я быстро подал ответный сигнал вместе с запросом на видео-трансляцию. Когда на мониторе ВЧАПа появилось полное помех изображение, я пододвинул переноску с Родом поближе.
— Давай посмотрим.
Судя по приборам, робы находились на одном из крупных складов. По документации там хранилось нечто расплывчато названное «расходным материалом».
Наконец в мутном изображении фонарик прикрепленный к робу осветил кое-что узнаваемое.
— Твою. Мать.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
19 февраля 1942 года.
Мы уже почти три месяца в этом аду. ---треск---треск--- Я практически не вылезаю из герметичного костюма, некоторые врачи вообще отказываются даже маску снять. А ведь жара стоит невыносимая. ---треск--- Но то что тут происходит! ---кашель--- В первый день я не могла отделаться от мысли, что творящийся тут хаос лишь мой дурной сон. Потому что не может человек нагреваться до температуры, когда бы из него начал валить пар. И самое страшное, что людей убивает не высокая температура их тел. ---вздох---вздох---треск--- Некоторых раньше, некоторых позже начинает разрывать изнутри. Меня не единожды окатывало чужими внутренностями. Когда такое случилось впервые, я чуть не разрыдалась как девчонка, и если бы не поддержка Леви и Моблита, скорее всего давно бы сломалась.---треск--- Такое не стереть из памяти. Никогда.19 февраля 1942 года.
.*.*.*.
Сегодняшний внеплановый сигнал прозвучал для меня настоящей музыкой. Не смотря на то, что шла средина обучающего фильма о геологических слоях земли, я отменил все занятия, собрал кроликов по переноскам и отнес к главному входу кольца.
— С сегодняшнего дня у нас будет еще один друг! Так что ведите себя прилично.
Конечно, никто меня не послушал.
Лампочка над входом замигала, и я спешно дал разрешение на открытие дверей. За ней стояли три роба, несущие на железных спинах то, чего я ждал почти неделю, со времен Великой Находки (над названием может еще поработаю, а может и нет) — огромный желтоватый кристалл. Снаружи весь покрытый грязью и плесенью, но внутри он оставался прозрачным, как стекло.
Протерев рукавом эту гадость, я смог лучше увидеть лицо человека внутри. Он принял странную позу, будто кристаллизация произошла мгновенно, а лицо исказилось болью. Но все равно он был очень красивым.
— Ну, привет, — я тепло улыбнулся и посмотрел на бок кристалла, где было выбито имя. — Леви.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
15 марта 1942 года.
Там была девочка, лет семи, больная Паром. ---треск--- Одна из десятков зараженных детей, которые прошли через стены нашего полевого госпиталя. Но когда я думала, что хуже уже невозможно, наступил кошмар. ---треск-треск--- Девочка не умерла, когда ее тело разорвало в первый раз. Жуткая психоделическая картинка, как она лежит, пытается дышать, а ее внутренние органы, исходящие плотным паром, пытаются срастись обратно. ---вздох---вздох--- Это повторилось несколько раз, пока не появился Леви и не облегчил ее страдания. Доктор Йегер в тот день отказался больше появляться в госпитале, и никто из нас его не винил. Большая часть исследований легла на плечи этого мужчины ---треск--- и чем дальше мы работаем ---треск---треск---треск---15 марта 1942 года.
Глава 1.
Я уже час кружил вокруг Леви. После мытья кристалл стал совершенно прозрачным, теперь я отчётливее мог рассмотреть каждую морщинку на сморщенном лбу и каждую царапинку на сжатых кулаках.
Все процессы в его теле не просто замедлились, а замерли, позволяя эти восемь с половиной столетий пролежать ни капли не изменившись. Он похож на трехмерный снимок старой эпохи. Но самое поразительное, что внутри Леви жив.
Достаточно было одного импульса, чтобы он вновь проснулся и выбрался из временного кокона.
— Я уже подготовил тебе комнату.
Пока Леви, как все прочие мои собеседники последние три года, промолчал. Но это ненадолго.
— Поначалу ты будешь очень слаб, так что не обижайся, когда я буду складывать у постели утки или заставлять пить горькие медикаменты.
Я неуверенно потрогал гладкую поверхность кристалла и тут же одернул руку.
— Но думаю, правильные упражнения и питание быстро поднимут тебя на ноги.
Леви вновь смолчал.
— Так что просто подожди еще немного, хорошо? Я скоро тебя вытащу.
Последние дни, пока я ждал, когда робы доставят кристалл в центральное кольцо, я очень запустил свои привычные занятия, и еле успевал проверять всю отчетность по состоянию Шиганшины. И по большей части искал информацию о кристалле и как его разрушить, не убив человека внутри.
Как ни странно, но эту информацию я нашел в архивах относящихся еще к Эрену Йегеру. Хотя с другой стороны это был логично, что он смог спасти некоторых людей и поместить их в такой вот «сон», пока планета не оправится. Но это только предположение, потому что ничего я особо не нашел. Ни как проходил отбор, ни почему на это давали согласие.
Но способ пробить своеобразную скорлупу был. Вся информация как и на ком был проверен этот способ тоже, к сожалению, отсутствовала.
От нашего отца вообще осталось мало прямых исследовательских отчетов. Скорее всего, последующие Эрены пользовались его наработками чересчур активно.
— Итак, начнем!
Я установил кристалл вертикально, использовав самодельные подпорки из старых стульев, не успевших отправиться на переработку. Конструкция вышла шаткой, но долго в таком виде ему простоять не придется.
Вокруг я очень-очень осторожно разложил дряхлые панели ультразвукового излучения. Это не часто используемое оборудование и его уже давно не воспроизводили на Шиганшине, так что мне пришлось отыскать старые. Полностью упорядоченные склады Розы оказались в тот момент очень кстати.
Подключив все это древнее богатство к ВЧАПу, я запустил программу доктора Йегера. В своих заметках он указывал, что стоит увеличивать силу сигнала каждые пять минут, пока кристалл не начнет трескаться.
Вот черт. У меня даже руки вспотели. Я последний раз посмотрел на выгнутую фигуру Леви и нажал «СТАРТ».
Как и ожидалось, поначалу ничего не произошло. Недобро затрещала одна из панелей. Только продержись еще несколько минут, ну пожалуйста!
Кристалл отозвался на третье увеличение. Вся твердая структура словно изменилась. Хлипкие подпорки вдруг пронзили верхний край, а из-под основания, куда приходился основной вес, пошла гигантская трещина, рассекающая его чуть ли не наполовину.
Я задержал дыхание, закусил губу, поднялся со стула. И только когда разваливающийся кристалл стал опасно накреняться, бросился на помощь. Когда я ухватил край большого пролома, он мгновенно закрошился, превращаясь в смесь мелких частиц и желтоватого порошка. Пришлось действовать осторожней и проталкивать руку внутрь, а уже потом раздвигать куски в стороны.
Вскоре от кристалла остался только мусор, а Леви кулем повалился вниз. Я еле успел подхватить это неожиданно тяжелое тело.
— Уф.
Мы оба упали на пол, и я почувствовал слабое дыхание под ухом.
Он.
Жив!
Правда жив, как и писалось в скупых строчках отчета. Только сейчас я понял, что до последнего момента не верил в успех. Но все нарастающее дыхание говорило об обратном.
Пока я старался выбраться из-под Леви, тот захрипел и слабо задергался. Леви то пытался вдохнуть больше, то наоборот закрывал рот и мотал головой. Судя по звукам, он будто дышал не воздухом, а железной стружкой.
Мне кое-как удалось высвободиться и перевернуть Леви на спину. Он все еще нелепо шевелил конечностями, а теперь еще и стал жмуриться, хотя до сих пор так и не размыкал глаз.
— Гх-де? — попытался произнести он что-то и тут же зашелся в ужасном приступе кашля.
— Сейчас-сейчас! — попытался я успокоить его и себя, и потянулся к кислородной маске, приготовленной заранее.
Я плотно прижал ее к лицу, быстро застегивая ремешки, чтобы не слетела, пока Леви вертит головой. Он попытался поднять руку то ли поддержать, то ли сорвать ее, но едва ли смог оторвать ее от пола.
— Все будет хорошо.
Вместе с робами я переложил Леви на наскоро сделанные вчера носилки и отнес в его комнату. Там я уже приготовил все, что могло бы ему понадобиться — от капельниц до диодных лампочек разного цвета (они потрясающие, уверен, он оценит, когда придет в себя). Когда я положил Леви на постель, он успокоился и, кажется, провалился в сон. К счастью под веками двигались зрачки, он отчетливо продолжал дышать и беспокойно сжимал покрывало. В общем, умирать наш новый друг пока не собирался.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
11 июня 1942 года.
Мы вернулись из саванн ни с чем. Максимум чего смогли добиться все силы нашего университета, во главе с умнейшим из людей, так это продление инкубационного периода заболевания.---треск---треск--- Но есть ли прок, что больной дольше будет кипеть внутри? Доктор Йегер наоборот был возбужден до предела. После смерти той девочки он ударился в исследования как полоумный, иногда бормоча что мы все на пороге великих открытий.---треск--- Бедняга, он переживает больше всех нас.11 июня 1942 года.
.*.*.*.
Пробираясь с переносной лампой по темному коридору, где каждый шаг гулко отдавался на десятки метров в стороны, странно осознавать, что я больше не единственный здесь человек.
У меня даже до сих пор дрожали руки, а под ухом залегло тепло чужого дыхания. Где-то там бьется еще одно сердце и рождаются мысли. Это настолько потрясающе, что я наверно внесу сегодняшнюю дату в список памятных. Там в основном записи о рождениях и смертях прежних Эренов, но и сегодняшнее событие стоит увековечить.
Наконец я приблизился к месту своих поисков. Давно же я тут не бывал. Возле массивной металлической двери висела табличка, на которой ровным шрифтом было написано «Разработка контроля поведения. Эрен 14». «Эрен 14» было почти не разобрать, потому что, видно в каком-то приступе бессильной злобы, он перечеркнул свое имя несколько раз красным маркером и написал поверх «Гриша».
Я дернул затворный механизм, и четыре створки мягко разъехались в разные стороны.
Со времен ухода Гриши лаборатория мало изменилась. Я сложил все образцы в герметичные камеры долгого хранения и больше тут не появлялся.
БЭП мне подробно рассказал насколько опасны люди многочисленными статьями про войны, о насилии и жестокости, что творились в обществе. Одно то, что восемьсот лет назад они сами уничтожили весь свой вид и многие другие, говорило о многом. Мне очень хотелось уже нормально поговорить с Леви, опросить о его самочувствии и начать полноценную работу, но наравне с предвкушением ютился и страх.
Я не знал этого человека, и что могло взбрести ему в голову.
Поэтому я решил подстраховаться разработкой своего предшественника. Это безвредно. И если Леви не попытается меня убить, изнасиловать или уничтожить Шиганшину, я никогда этим не воспользуюсь.
Я открыл одну из герметичных камер, помеченную как «КСО№ 3», что переводилось примерно как «контролер сознания образец третий». Там лежало несколько запечатанных бутылочек из темного стекла.
Самый безопасный способ — ввести содержимое в капельницу до того как Леви проснется. Несмотря на внушительное название «контролер сознания», это всего лишь один из ранних образцов. Все на что способна конкретно эта формула — обездвижить. Леви даже сознания не потеряет.
Но я все равно буду только рад, если до этого никогда не дойдет. Вдруг мне попадется очень хороший человек и мы подружимся?
Да, так и будет. А это лишь предосторожность.
Я положил бутылёк в карман комбинезона и захлопнул камеру.
Когда я вернулся в комнату Леви, он мирно спал и над ним хлопотал роб-нянька. Эта модель применялась для облегчения заботы о новорожденных Эренах, и тех, чье время уже почти истекло. К счастью для Леви он тоже подходил.
Я приблизился к кровати, смотря на расслабленное лицо. Оно мало походило на то искаженное в кристалле, или все покрасневшее, когда Леви только проснулся. Сейчас он выглядел так мирно и гармонично, что я неосознанно потянулся вперед: поправить прядь черных волос, сползшую на глаза, провести по линии скул, задержаться большим пальцем на тонких губах.
В глубине сознания вдруг зародилось странное ощущение. Будто я знаю это лицо, будто много раз видел это лицо. Я без труда смог представить как Леви орет от гнева, или как презрительно хмурится… и как страстно стонет.
Последний образ прошиб меня по позвоночнику вниз, и в паху вдруг значительно потеплело.
Я спешно одернул руку и заозирался, будто стены и безмолвные робы могут дать ответ, какого черта вдруг произошло.
— К черту! — искренне сказал я и потянулся за бутыльком.
В крышечке скрывалась небольшая пропитанная смежной формулой игла. Она для меня. Гриша хотел использовать для контроля импульсы мозга, но стимулировать отдельные зоны и давать сложные команды у него получилось лишь на закате его жизни. Этот же прототип работал благодаря боли.
Я вгоню иглу в кожу и на том месте создам метку. Если позже на нее сильно надавить, так чтобы стало больно, сигнал пройдет и воздействует на Леви. Легко в применении, но Гриша тратил десятилетия, чтобы достичь чего-то подобного.
Повздыхав над все еще спящим Леви, я все же решился завершить процедуру. Меткой я выбрал местечко между большим и указательным пальцем левой руки. Вроде и случайно не попадешь, и в случае чего можно среагировать очень быстро.
— Ну, до завтра!
Я похлопал Леви по плечу и отправился на вечернюю проверку снимков спутников.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
15 июля 1942 года.
---треск---треск--- Время в саваннах не прошло ни для кого из нас бесследно. Для остальных я стараюсь держаться молодцом, даже устроила неплохую лекцию о перемещениях слонов для Моблита, когда мы ходили на ужин. ---треск--- Он оценил ее чересчур серьёзно, потому как секундой спустя достал из кармана аккуратное колечко и попросил связать наши жизни навеки вместе. ---треск---15 июля 1942 года.
.*.*.*.
Следующим утром я по дуге обошел комнату Леви, и большую часть дня заставлял себя заниматься делом, а не бежать при первом же удобном случае смотреть как он там. Роб-нянька исправно слал мне отчеты о стабильном состоянии пациента на внутреннюю почту ВЧАПов и этого хватало, чтобы безбожно отвлечься. Пришлось несколько раз перечитывать материал лекций, но я героически продержался все это время.
На обед я пришел в удивительно приподнятом настроении.
Но прежде чем синтезатор пищи выдал порцию, по коридорам вновь разошелся вой сирены. Я кинулся проверять сообщения и увидел экстренный вызов от роба-няньки.
— Так. Так-так-так!
Секунду я не понимал, что мне делать: отменить готовку синтезатору пищи, послать ответный сигнал робу, остановить сирену. В итоге я просто побежал по коридорам, на ходу включая лампу.
Вбежав в жилой сектор, я сразу услышал грохот и металлический лязг вперемешку со злым бранным наречием.
— Блядь! — раздался отчетливый человеческий крик, когда я уже был у самых дверей.
Что же там происходит?
В комнате я обнаружил, как роб-нянька пытается удержать Леви на постели. Тот, весь красный и потный, пыхтел и изо всех сил старался сбросить металлические клешни. Полностью в этом проигрывая.
— Эй, ты! — заорал он, заметив, что я застыл в проходе. — Помоги убрать этот ебучий пылесос!
Я опомнился, нелепо замахал руками и закричал:
— Код зеленый! Код зеленый!
Роб покорно разжал механические пальцы и неспешно отъехал в угол. Леви тут же попытался подняться, но ноги его сразу же подкосились и он осел у кровати, тяжело дыша.
— Лучше пока не напрягаться. Твое тело здорово, но оно пережило сильный шок.
Он, кажется, меня совсем не слушал, зло смотрел на роба-няньку и сжимал простыню.
— Что здесь происходит? Что это вообще такое, — на последней фразе он кивнул в сторону угла, не сводя оттуда глаз. — И какого хрена лезло мне в жопу?
— Все в порядке, — поспешил я заверить его. — Ты в безопасности на Шиганшине, я успешно разбудил тебя.
Леви, наконец, оторвался от переглядов с робом и хмуро уставился на меня.
— А…, а это роб-нянька, я оставил его, чтобы он следил за твоим состоянием. Он, наверно, просто ставил клизму, ничего особенного.
Я попытался улыбнуться, как видел в фильмах, чтобы Леви понял мои самые добрые намерения.
— Разбудил? В Шиганшине? — хрипло переспросил он. — Я что был в коме или вроде этого? Ни черта не помню, как сюда попал.
Леви зарылся лицом в ладони и облокотился о кровать, умещаясь голым задом на холодном полу. Мне стало его жалко, и я осторожно приблизился, не зная как предложить помощь.
— Эм, может? .. — я дёргано указал на кровать. Леви хмуро посмотрел на меня из небольших щелочек между пальцами и, что-то пробурчав, потянулся вперед.
Уложив его на постель, я тщательно подправил края покрывала и взбил подушку.
— Так что? — вновь спросил он нетерпеливо. — Как они вообще умудрились достроить эту хрень? Дело же было безнадежным.
Я непонимающе посмотрел на Леви и через секунду сообразил, что он говорит о Шиганшине.
Леви не помнил, как попал сюда и дал согласие на сон! Как несправедливо. Я хотел подробнее расспросить его об отце и этом их проекте.
— Эй! — Леви заметил мою нерешительность и раздраженно нахмурился. В этот момент он выглядел именно так, как я и представлял совсем недавно. Спина сразу покрылась липким потом, и я тряхнул головой. Не стоит об этом думать. — Может, позовешь кого постарше?
— Старше? — я склонил голову, думая как бы объяснить попроще. – Нет, никого старше здесь нет.
Я осмотрел комнату, только сейчас замечая какой тут бардак. Борясь с робом, Леви раскидал по полу две мелкие подушечки, предметы из лежащей рядом аптечки и повалил капельницу на пол.
— Что значит нет? Блядь, пацан, прекращай дурить и просто объясни какого хера случилось? Пар дошел до Митрасса? Как очкаста… то есть доктор Ханджи с мужем? Они укрылись тут? Скажи уже хоть что-то?
Я понятия не имел кто такая доктор Ханджи, кто ее муж и почему они должны были укрыться тут. Да и митрасс для меня всю жизнь был главным ядерным генератором комплекса, хотя скорее всего Леви имел в виду столицу давно погибшего государства.
— Ммм, нет, их тут нет, — осторожно ответил я.
Лицо Леви преобразилось множеством не самых приятных эмоций, которые, увы, мне не удалось понять. Он тут же дернулся, порываясь подняться, и мне пришлось схватить его за плечи.
— Не стоит сейчас никуда бежать, — попытался я его вразумить.
— Да ты смеешься! Если Пар пришел в страну, а они не здесь, то нужно их найти. Эта идиотка же постоянно лезет в самое пекло!
— Шиганшина функционирует уже около 845-ти лет. Я уверен, твоих друзей спасать поздно.
Леви перестал вырываться и посмотрел на меня со смесью отвращения и неверия.
— Ты чокнулся, — заключился он.
Я растерялся. Я же сказал правду, с чего бы мне сходить с ума? Наверно стоило объяснить более доходчиво и последовательно.
— Давай я сейчас обновлю капельницу с внутривенным питанием и все объясню по порядку.
Я еще точно не понимал как лучше с ним себя вести: как с Гришей, с кроликами или как я видел во множестве художественных фильмов? Я потрепал Леви по макушке, как часто делал с кроликами. Тот опасливо отклонился.
— Нет, — сказал Леви и прокашлялся. — Давай без игл и других острых предметов.
Я непонимающе поморгал.
— Но тебе нужно питаться!
— Потерплю.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
28 марта 1943 года.
---вздох--- Я стараюсь никому не признаваться, но порой мне очень страшно. Страшно о том, как мало в газетах пишут о Паре. Он давно ---треск--- вышел из саванн, прошелся вдоль реки Утопия, оставляя за собой ядовитую землю, и тысячи сломанных судеб. ---треск---треск---треск--- Я помню, как сама не придавала ему значения, больше увлеченная зачетом по органической химии. ---треск--- А теперь я знаю, что много людей ежедневно, ежечасно умирают страшной смертью. И никому нет до этого дела, все будут ждать, пока беда постучится в дверь. 28 марта 1943 года.
.*.*.*.
— И тогда ты нашел меня? — бесцветно спросил Леви.
Он уже давно перестал смотреть на меня и сверлил взглядом одну точку в стене. Я пытался рассмотреть, что интересного он там нашел, но не увидел ничего, кроме слегка облупившейся серой краски.
Я поскрёб ногтем шов комбинезона и нерешительно кивнул.
Сейчас Леви вел себя спокойней, не рвался куда-то бежать или драться с робами, но сидеть рядом с ним стало неуютно. Как бывало на лекциях с Гришей, когда я не мог понять весь материал с первого раза. Но Гриша всегда угрожал, что пустит меня в утиль как бракованного, и я думал, что чувство неполноценности и страха возникало лишь поэтому.
— Это звучит как полный бред, — так же бесцветно сказал Леви и устало потер переносицу. — Если бы не эта консервная банка, я бы послал тебя еще в начале рассказа.
Я возмущенно замычал.
— Тебе следует отдохнуть, — я собрал все силы и улыбнулся еще раз. Это, вопреки всем заверениям книг и фильмов, на Леви вообще не действовало. — Встретимся завтра утром.
— Пусть это тоже свалит.
Леви махнул большим пальцем в сторону так и застывшего роба-няньки.
— Но если тебе станет плохо ночью? — непонимающе переспросил я. У этого человека вообще есть инстинкт самосохранения?
Леви раздраженно фыркнул и закатил глаза.
— Я смогу прожить ночку без помощи ездящей клизмы.
В итоге я чуть поменял команды роба, сказал ждать ему в коридоре и следить за состоянием Леви оттуда. Мне не хотелось бы всю ночь беспокойно ворочаться с боку на бок и гадать все ли у него хорошо.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
17 сентября 1944 года.
Ра---бот---ай ---треск---треск--- чертова хренови---на. ---вздох---вздох--- Давно же я не доставала свой трубочный диктофон. ---треск---треск--- Но то что я узнала сегодня должно быть записано и осмысленно. ---треск---треск--- Доктор Йегер вызвал меня после окончания смены. Мы говорили долго ---треск--- Он вначале рассказывал то, что я и так знаю. Пар непобедим и продолжает идти вперед. ---треск--- Больных давно не пытаются лечить. При первых же симптомах человеку всаживают пулю в лоб и прикапывают в могиле поглубже. Но никакие меры не помогают. ---треск--- Пар рано или поздно придёт и на наш континент, в нашу страну. ---вздох--- Наверху об этом знают, и уже как пару лет было принято решение о реорганизации Шиганшины. Из крупнейшего хранилища не генно-модифицированных образцов растений, животного ДНК и предметов искусства было решено создать убежище. ---треск---17 сентября 1944 года.
.*.*.*.
— А вот здесь у нас зал культуры тела.
Я отставил инвалидное кресло Леви чуть в сторону и дернул затворный механизм. Распахнувшиеся створки явили только кромешную темноту.
Я взял висящую на спинке кресла лампу и поднес ее к входу, быстро нашаривая рубильник. Характерно загудев, лампы одна за другой осветили просторное помещение полное тренажеров, матов и спортивного инвентаря.
— Это спортзал, — сказал Леви, когда я закатил его внутрь.
— Что? — не понял я.
Леви устало облокотил на мягкий подлокотник руку и опер на нее голову.
— Никто не называл такие помещения «залом культуры тела». Мы говорили просто: спортзал.
— Спортзал? — это была, пожалуй, первая информация, которой Леви поделился со мной добровольно, и вообще первый с утра раз, когда начал диалог сам. Он казался не большим любителем поболтать, чем кролики. — Мне нравится! Гораздо короче и удобней. Я переименую это помещение.
Леви отвернулся и с тоской посмотрел на разбросанные повсюду гантели, коврики и снаряды.
— Я обычно занимаюсь тут раза три в неделю. Мы могли бы делать это вместе.
Леви что-то рассеянно пробормотал в ответ, думаю, это было «разумеется, отличная идея, которая поможет проникнуться дружеской атмосферой», ну или что-то в этом духе. Взгляд его тем временем продолжал блуждать по стенам, трубам и тренажерам.
— Слушай, как за восемьсот лет тут все не сгнило? Откуда тренажеры, роботы, одеяла, в конце концов?
— А, ну это, — я смущенно почесал затылок, вспоминая, как проходил целый курс по устройству и обеспечению Шиганшины. Но до того Гриша привел очень любопытную и простую аналогию. — Сейчас Шиганшина чем-то похожа на живой организм.
Леви приподнял бровь, ожидая продолжения объяснений.
— Если я поцарапаю руку, то тело подаст сигнал что что-то не так и направит ресурсы на восстановление. Заменит поврежденные клетки новыми. Так и тут. Сохранилось мало предметов, которые бы застали еще самого первого Эрена Йегера, большинство износилось, подверглось переработке и вернулось на место. У нас есть химические, литейные и множество других, гхм… минипроизводств. Главное чтобы был тот, кто бы вовремя подавал нужные команды.
— То есть, когда кончаются одеяла, ты подаешь сигнал на минипроизводство одеял?
Я рассмеялся.
— Ну, примерно так. Только этот же станок шьет и всю одежду, подушки, ремни. А если ломается станок, то я подаю сигнал на изготовление новой детали, и его чинят.
Эта система появлялась постепенно. Первым Эренам не приходилось иметь дел с поломками. Но когда проблема дала о себе знать, стало ясно, что быть мастером во всех сферах одновременно невозможно.
— Кажется, Эрен 3 занялся изобретением робов. Они настолько оправдали его ожидания, что теперь являются чуть ли не ключевым звеном в цикле жизни Шиганшины.
— Эти страховины? — скривился Леви.
«Страховины» это еще комплимент, по сравнению с теми эпитетами, которыми наградил сегодня Леви робов-многоножек, когда впервые увидел, как они ползли по своим делам.
Я покачался с пяток на носки, думая обо всем этом. Мой первый за годы полноценный разговор. Я даже оказался полезен.
— Ну, что ж, по плану экскурсии у нас еще зал питания. Тебе там понравится.
Я прицепил лампу обратно к спинке кресла и осторожно взялся за ручки, начиная везти Леви к выходу.
— Мы называли это просто столовой.
— Столовой? Мне нравится. Кажется, я читал о чем-то таком в книгах.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
15 января 1945 года.
Доктору Йегеру прислали ---треск--- окончательные чертежи будущего комплекса. Хранилище и так было огромным, но по задумкам наших инженеров должно расползтись на сотни километров под землей ---вздох--- Только вот, сколько ни прикидывай, счет будущих жителей идет на тысячи, а в одном Митрассе около трех миллионов человек. ---треск---треск--- У доктора Йегера есть пропуск и он гарантировал, что я и Моблит тоже попадем в число счастливчиков. ---треск--- Я намекнула, что взять Леви тоже стоит, особенно учитывая их отношения. Доктор Йегер долго сжимал губы, но обещал подумать. ---вздох--- Я все еще хочу надеяться, что убежище не пригодится. 15 января 1945 года.
.*.*.*.
Леви быстро шел на поправку, он уже вполне активно мог двигать руками и ногами в постели, а вчера сумел сделать пару шагов по комнате. Потом свалился и робу-няньке пришлось тащить его обратно в кровать, но сам факт!
И все же я хотел убедиться на все сто процентов, что сюрпризов ждать не стоит. Как оказалось не зря.
— Был ли ты бесплоден до помещения в кристалл? — спросил я, еще раз проверяя по бумагам, правильно ли я понял результаты анализов.
Леви поперхнулся кашей, испачкав халат. Нужно не забыть сделать ему комбинезонов по размеру до полной поправки.
— Ты о чем сейчас? — спросил он, отставляя поднос с недоеденной порцией на прикроватную тумбочку.
— Я закончил с твоими анализами. В основном ты полностью здоров, но стерилен, как кролик, — я засмеялся, вспоминая Флорина и его попытки завести крольчат.
— Теми анализами, когда ты попросил меня подрочить в баночку, а сам стоял за занавеской и нес бред про кишечные палочки?
Тогда я лишь хотел разбавить напряженную обстановку. Но не суть.
— И нет, Эрен, я не был бесплоден.
Каким-то иррациональным образом эта весть, кажется, сильно расстроила Леви. Он опять стал переходить в свой режим полной отрешенности, ужасно неловкий для меня.
— Ты уверен?
— Да, Эрен, я уверен.
Он откинулся на подушку и вновь уставился на стену. Только не на стену, нет ничего хуже, чем когда он пялится на стену.
— Но это же не так ужасно! В смысле тут все равно нет женщин, и детей заводить не нужно. И…
И дальше я не знаю. Может подкупить Леви свежими овощами? Когда я привел его в зал пит… столовую, он долго кривился на консервированные овощи и заменитель мяса.
— Знаешь, — вдруг заговорил он. — А ведь ты на него совсем не похож.
Леви смотрел уже на меня и устало улыбался. Я сразу ответил на эту улыбку.
— Не похож на кого?
— На Эрена Йегера.
Из-под меня будто ушли и стул, и пол, и вообще я вдруг оказался где-то далеко в космосе, бессмысленно паря между спутниками.
— Я его точный клон. И стой! Так ты помнишь Эрена Йегера?!
Леви выпрямился и забрал поднос с ужином с тумбочки.
— Я забыл, как попал сюда, и почему оказался в кристалле. Но Эрена я знал годы до этого.
У меня пересохло во рту. Невзирая на то, что Леви не очень одобрял физический контакт, я перелез со стула и устроился возле него на кровати.
— Расскажи мне про него. Каким был наш отец?
— О боже, пацан, ну не липни ты так.
Я не собирался сдаваться и только плотней примостился, не сводя с Леви взгляда и на секунду.
Он закатил глаза и продолжил есть кашу.
— Ты только не обижайся, он был говно человеком. Нет, он конечно был умен, да и мог многих очаровать своей аурой знаменитого ученого, богатенького лорда и прочее дерьмо. Но внутри он был козлом каких поискать. Да даже его план по клонированию себя говорит только об его непомерно раздутом эго.
Что? Не может быть! Наш отец был прекрасным человеком, отдавшим всего себя во имя сохранения знаний человечества.
— Ты только не переживай сильно из-за этого, хорошо? Я же говорю, ты на него совсем не похож.
Леви похлопал меня по плечу и неуверенно потянул ладонь к лицу. Прикосновение оказалось странно нежным, я даже не сразу понял, что Леви стирает с меня проступившую слезу.
— Почему ты так думаешь? Что Эрен Йегер сделал такого ужасного?
Леви, хмурясь и поджимая губы в тонкую полоску, повозил ложкой по каше.
— Если расскажу, легче тебе не станет.
— Но я хочу знать.
— Ладно, пацан. Я познакомился с ним в саваннах. Поехал туда охранником для докторов из столичного университета. Это было страшное время и каждого из нас ломало оно по-своему. Но вот Эрен… он больше смотрел на всех этих умирающих в муках людей со снисхождением. Будто ему очень досадно и не более. Ханджи, конечно, говорила, что он просто держит все в себе. Но она была слишком предвзята, в конце концов, Йегер был ее кумиром.
— Ты поэтому считаешь его «говно человеком»?
Леви закатил глаза. К этому времени он доел кашу и окончательно отставил пустую тарелку в сторону, устраиваясь поудобней со мной.
— Нет. После саванн я очень сдружился с Ханджи, а она часто была поблизости Эрена. Так нам пришлось общаться. И это сложно передать через слова. Эрен просто всегда считал себя вне человечества и его морали. Поговаривали, что лет в девять он умудрился убить двух взрослых мужчин пристававших к его сестре. И взгляд у него был, — Леви защелкал пальцем, силясь подобрать слова. — Как у рыбы, без эмоций. У тебя совсем другой.
Под конец голос Леви стал почти шепотом. И меня опять пронзило странное чувство дежавю. Только в этих фантомных воспоминаниях Леви шептал неразборчиво, тяжело дышал, и опять появилось томление в штанах.
А вдруг? ..
— Ой, я же совсем забыл! Мне срочно нужно… делать много важных дел.
Я неловко попятился и свалился с кровати, больно ударившись плечом об пол. Но не обращая на это внимания, я подскочил и заторопился к выходу.
— Отдыхай!
Опомнился я уже в свой комнате, лежа лицом в подушку и тяжело дыша.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
17 января 1945 года.
Я сломала стол. ---треск--- Даже не знаю, как так вышло. Я слушала радио, как накаляется обстановка в мире. После того как заразился гражданин цивилизованной страны, кто-то будто сорвал клеммы и во многих регионах началась истерия. ---треск---треск--- Я все слушала и слушала, а потом обнаружила, что стол валяется с переломанной ножкой в другом конце кухни. ---треск---треск---треск---17 января 1945 года.
Глава 2.
Гулкие шаги загремели по коридору задолго до того, как на пороге комнаты появился Эрен.
— Вот чистящие средства, которые ты просил.
Он сложил передо мной металлическую корзинку с комплектом одинаковых банок, щеток и тряпок.
— Отлично, — пробормотал я, все еще пытаясь оттереть странный налет с пола.
— Все равно не понимаю, зачем тебе это, — забурчал Эрен, расхаживая по комнате. — Робы прекрасно все убирают, если хочешь, могу установить им режим стерильных лабораторий.
— Вижу я, как они прекрасно справляются, — я указал Эрену на отвратительный налет, а паршивец только отмахнулся.
Подниматься все еще было тяжело, тело так и норовило потерять равновесие, а ноги ослабнуть. Но я твёрдо решил хотя бы прибраться, раз все равно никуда не уйти. Пока что.
Эрен присел на край кровати и в своей обычной манере стал неотрывно на меня пялиться. Объяснять ему насколько это было жутко и неловко, я уже устал.
Поначалу он вообще пугал. Я был беспомощен и прикован к постели, а мальчишка не казался в полной мере адекватным. Да и то что он был копией подонка Йегера настораживало.
Сначала я думал — у него своя игра, но эти подозрения быстро рассыпались на мелкие кусочки. Резкий в движениях, совершенно не умеющий прятать эмоции, со странной привычкой таскать за собой кроликов и вести с ними задушевные беседы. Эрен оказался безобидней олененка.
Он даже вызвал у меня уважение: три года провел в одиночестве на этом ржавом корыте и не рехнулся.
Две из принесенных банок были полны белого кремообразного вещества, две других наполнял порошок. И то, и то ничем не пахло. Я хорошенько смочил тряпку в ведре, придерживаясь за табуретку, чтобы позорно не завалиться на пол (с меня хватит этих металлических ухаживаний и сдачи анализов всего на свете), и макнул в крем.
Через десять минут налета как не бывало.
Когда я обернулся, Эрен так же внимательно продолжал на меня смотреть.
— Принеси больше воды.
Эрен не двинулся, будто на кровати сидела застывшая марионетка, и продолжал смотреть в пустоту.
— Эрен!
В марионетке повернули ключик, и она ожила — заморгала и посмотрела на меня виновато.
— Прости, я эээ, задумался.
— Принеси воды, — терпеливо повторил я. — Я хочу полностью отмыть это помещение.
.*.*.*.
Аудио-дневник Ханджи Зоэ.
29 мая 1946 года.
Последние месяцы доктор Йегер редко появляется в университете. ---треск--- Он признался, что много путешествует и сейчас очень озабочен какими-то исследованиями, которые могли бы перевернуть ситуацию с Паром с ног на голову. ---треск---треск--- Я считаю, что это восхитительно, но почему он держит все в такой тайне? Почему просит скрывать свое отсутствие?29 мая 1946 года.
.*.*.*.
Тут очень сложно определить время, я уже клевал носом, а часы говорили, что только полпятого дня. Я отключил основное освещение, оставив только неяркую гирлянду под потолком, и увалился на кровать.
Дни сменяли друг друга слишком неспешно. Я пробудился три недели назад, а по ощущениям провел тут месяцы. И чем больше я узнаю о Шиганшине, тем она кажется больше и страшнее. Вчера Эрен показал мне примерное расположение всех складов кольца Розы, я поразился их числу.
Сюда бы Ханджи, это она у нас была невероятной оптимисткой и балагуркой. Она бы нашла плюсы и такой жизни, а может и смогла бы возродить человечество. Но Ханджи, как и все кого я знал, умерли больше восьми сотен лет назад. Это не всегда укладывалось в голове.
И еще совершенно неясно, что мне делать после выздоровления. Пока задачи простые, помочь мальчику избавиться от всего дерьма в голове, которое туда упорно напихивали с его самого рождения. Но нельзя оставаться в этом огромном гробу навечно, нельзя бесконечно плодить здесь новые поколения клонов. Нужно выбираться и как-то разобраться с этими зараженными. А дальше…, а дальше видно будет. Даже по жутким рассказам Эрена, что бракованных клонов пускают в утиль, понятно, что в процессе клонирования можно менять ДНК.
А еще я очень хотел понять, как из возможного прибежища для остатков человечества родился храм одного Эрена Йегера.
Ответ словно всегда вертелся у меня на краю сознания, но как только я оказывался достаточно близко, чтобы ухватить его за щуплую задницу, он ускользал в неизвестном направлении.
По коридору раздался знакомый звонкий топот, отбивающий ритм по металлическому полу, и вскоре в дверь торопливо забарабанили.
— Леви! Леви-и!
Голос у Эрена оказался непривычно перепуганным и отчаянным.
— Что случилось? — спросил я, дергая внутренний затвор. Эрен стоял за дверью. С опухшими глазами и покусанными губами. В руках он бережно держал безвольное кроличье тельце.
— Род умер, — Эрен чуть вытянул пушистый трупик вперед. — Робы подали сигнал, они должны были утилизировать его с мусором.
Эрен прижал Рода обратно к груди и провел по шерстке.
— Но это было как-то неправильно, отправлять его в утилизацию.
— Заходи, — я отошел в сторону, но Эрен мешкал. Пришлось буквально силой затащить его внутрь и усадить на кровать.
Эрен продолжал кусать губы и потерянно гладить мертвого кролика.
— Ты не знаешь, как люди раньше с этим справлялись? — спросил он меня через несколько минут тишины. — У меня будто дыра внутри и она болит.
— А как ты справлялся, когда Эрен 14 ушел?
Я плох на утешения, но все же взял Эрена за плечо и попытался осторожно погладить.
— Ужасно, — ответил Эрен и в его глазах заблестели слезы. — Наверно я до сих пор до конца не справился.
— Это и значит кого-то терять, — вряд ли Эрен понимал это в полной мере. — Люди по-разному с этим справляются, кому-то хочется побыть одному…
— Я не хочу быть один, — быстро перебил меня Эрен и утер набежавшие слезы.
Уж чего-чего, а одиночества ему наверняка и так хватало.
Я вздохнул и свободней потрепал его по плечу.
— Тогда оставайся на ночь. Только не надо бередить лишний раз рану.
Я открыл встроенный шкаф, быстро доставая мешок, в котором Эрен недавно принес мне комплект комбинезонов. Комбинезоны я вывалил, а вот мешок взял.
— Давай положим Рода сюда, а завтра устроим ему нормальное прощание.
Некоторое время Эрен смотрел с сомнением, но все же протянул тушку и осторожно сложил ее в пустой мешок.
— Как у вас это обычно происходит? — я очень надеялся, что хотя бы людей здесь не утилизируют с мусором.
— Мы кремируем тела.
Эрен пару раз шмыгнул носом и откинулся на кровать, сворачиваясь калачиком. Я отнес мешок с дохлым кроликом и сложил его у двери, очень надеясь, что он не успеет завонять до завтра. Если бы решал я, уже давно сделал бы из толпы ушастых вкусное кроличье рагу. Но для Эрена эти пушистые тапки значили куда больше. И тут уж ничего не поделаешь.
— Подвинься.
Я подлез под одеяло и кое-как им укрылся, тут же рядом закопошился Эрен, тоже забираясь внутрь. Он в считанные секунды обвил меня, как голодный осьминог добычу, и засопел в шею.
— Ты тоже это чувствуешь? — спросил он вскоре.
— М-м? О чем ты? — я уже почти задремал, монотонно пропуская жесткие волосы Эрена сквозь пальцы, снова и снова.
— О дыре внутри. Ты же тоже потерял близких.
Я потерял все.
Но я должен быть сильнее. Не показывать слабостей и быть ориентиром для подражания. Иначе можно сдаться сразу.
— Я привык терять.
Снова стало тихо, и единственным звуком осталось сопение Эрена у самой шеи. Эрен был горячим и цепким, у меня быстро затек бок, но повернуться нормально не получалось. И все равно лежать так было намного приятней, чем все три недели до этого. Я наверно тоже не хотел быть один.
Может я бы так и заснул, убаюканный мерным дыханием, но в какой-то момент оно стало хаотичным, а в ногу мне уперлось что-то твердое.
— Эрен, это то, что я думаю? — спросил я, не открывая глаз.
Тот тут же завозился, пытаясь выбраться, но я жестко перехватил его плечо.
— Прости, я не специально. Оно… и ведь момент совсем ужасный, — спешно затараторил Эрен, поняв, что в этот раз убежать не получится.
Ну что ж, теперь многое становилось на свои места.
— Эрен, все в порядке.
Я немного приподнялся и посмотрел в его красное от смущения лицо.
— Десять лет назад мне тоже было шестнадцать, — лишь сказав это, я понял, какую глупость сморозил. — Короче ты понял.
— Нет, все не так.
Чтобы не смотреть в глаза, Эрен просто уперся лицом мне в плечо и приглушённо продолжил из такого положения.
— Я… эфо фсе фанфомная памафь.
— Чего?
Я силой отклонил его голову в сторону, заставляя смотреть на себя. Эрен еще больше раскраснелся, но заговорил:
— Ничего. Я не должен был…
Эрен совершенно не походил на того человека, которого я знал. Если брать по отдельности: нос — точная копия, губы — один в один, овал лица — немного круглее и мягче, но тоже угадывается, глаза — не покрыты едва заметной сеточкой морщин, но с такими же девичьими длинными ресницами и радужкой насыщенного цвета. Но вот картина в целом никак не складывалась у меня в Эрена Йегера, чтобы там он ни говорил о точных копиях.
— Я же сказал, все в порядке.
Я прижался сухими губами сначала ко лбу, а потом легко клюнул его губы. После чего откинулся на подушку и очень быстро провалился в сон.
Продолжение в комментариях...
@темы: стырено, шингеки, разное, я и фандомы, ФБ и прочие фесты